Нарушитель

Девушка очень много времени уделяла своему музыкальному развитию, и это давало свои результаты, что мгновенно отметил Анджей, когда приехал в Киев, в гости (с родителями Анна помирилась, так что всё в порядке). Отношения из дружески-рабочих легко перешли в более близкие. И спустя полгода, их обвенчал батюшка Серафим, который когда-то спас Аню от самой большой ошибки в её жизни. А шоу-бизнес пусть дрожит: на свет появилось электронное детище «B&W». Ребята теперь не граждане Украины или Польши ― они граждане мира, у которых нет постоянного жилища, они путешествуют из города в город.

А студенческая жизнь бурлит и кипит. Кто знает, может быть, вернётся в родные стены призрак исключённого студента…

Художник

Глава 1

Дождик мокрыми мётлами чистит

Ивняковый помёт по лугам.

Плюйся, ветер, охапками листьев, ―

Я такой же, как ты, хулиган.

С.А. Есенин

Лучи палящего солнца безжалостно обжигали жителей славного города Москвы, и нельзя было от них никуда деться… Только скрыться: в иномарке, в доме с кондиционером, в метро. По Рублёвскому шоссе, не спеша, в тени деревьев, прохаживалась девушка. Было ей лет двадцать, чёрные нечёсаные волосы, кожаная куртка, короткая донельзя юбка, разодранные непонятно от чего чулки. Она шла, держась за карман своей куртки, опустив глаза. Она разговаривала сама с собой. Она делала это настолько часто, что уже перестала замечать за собой такую привычку. Но она не могла не делать этого:

– Солнце ― падла. Сговорилась вся природа что ли против меня? Будь проклят тот день, когда я купила эту чёрную куртку. Будьте прокляты все… Ломает меня, блин, жёстко. Надо ещё одну дозу, как всегда последнюю дозу, а то дело плохо кончится. Нужно на пенсию, действительно, пора на пенсию, ещё подзаработаю денег, и тогда можно. Скоро всё будет лучше, чем сейчас. Куплю квартирку, машинку, завяжу и… А что „и”? А ничего „и”. Бесперспективняк. Лучше подумай, что будешь делать после смерти. Уж она-то точно не за горами. Съем килограмм конфет и самое главное не украденных конфет, а своих… А ещё, меня могут взять сутенёры, и потеряю я свою человечность, стану просто телом. Интересно, а какая у них кровь, если её пустить? Я никогда этого не узнаю, я никогда не попаду им в руки. У меня всегда в кармане нож ― хороший нож. Я не могу позволить себе потерять свободу. Свобода или смерть… Да, именно смерть, прямо в сердце. Интересно, а что будет, если прямо в сердце? Если верить всем росказням, что там душа. Когда же наступит этот момент? Когда прямо в сердце?… Ожидание хуже всего. Надо бы ещё чем-то заняться после смерти… Хоть бы какой дождь, а то я сдохну на этом шоссе и совсем не по моему плану. Непорядок, если такая позорная смерть. Нужно умереть хотя бы достойно… Всё равно ломает меня. Домой, всё, надо домой. Дело плохо кончится, ― она подняла свою правую руку и прислонила её к влажному лбу. Массивный перстень на среднем пальце упрямо опускал руку, но девушка никогда не обсуждала это вслух. Тяжко давила на палец семейная тайна. На этом мужском перстне вензелем на чёрном фоне была нарисована белая буковка „А”. Её назвали Алисой, но себе она отказывала в имени, и другим было на него также наплевать.

– Машинка чёрная едет, там богатый чувак сидит. Ну что? Последний рейд. Честное пречестное слово ― последний… Ломает меня.

Девушка тормознула эту машину. Без всяких церемоний: привычно и профессионально, она открыла переднюю пассажирскую дверцу, села в машину, сказала „двести”, и они поехали. Всё у неё было чётко, она не делала лишних шагов влево и вправо. Мужчина был немолодым, но довольно-таки красивым и обаятельным, по крайней мере у Алисы он не вызвал отвращения.