Нарушитель

– Чёрный, серый, белый, чёрный. Мне не понадобятся другие цвета для этого рисунка, потому что их нет. Их действительно нет. Так и жизнь наша ― серая, а мы её украшаем красками с палитры, которых уже и не существует на белом свете. Наверное, я глупа, если не заметила в какую сторону преобразилась родная Москва. Нужно втайне от матери съездить на природу и там рисовать. Не пропадать же другим краскам, ― её мирные размышления прервал скрежет ключей, которыми открывали двери. Девушка начала быстро всё прятать. Всегда у неё это получалось, но на этот раз ― не успела. Её сестра вбежала в комнату и закричала:

– Мам! Мам! Она брала мои краски! Мои новые, свежие чешские краски! Мам! ― заревела она, как истеричное дитя.

– Наташ, эти краски уже год как стоят неиспользованные. Я просто знала, что ты не любишь рисовать, вот и взяла, ― с толком, с расстановкой начала разъяснять Алиса.

– Гадость! Воровка! ― подпряглась мать. ― Да раньше! Тебе бы руки отрубили за такое! А теперь нарисовалась (перекривляя дочь) стоят неиспользованные, стоят неиспользованные, ― она взяла стоящую рядом табуретку. Глаза Алисы были полны ужаса. ― Я тебя научу строевым шагом ходить. На! ― и женщина зарядила табуретом прямо по запястьям девушки, ― Сволочь! Будешь брать?! Я спрашиваю, ты будешь брать Наташенькины краски?! ― но вместо ответа Алиса стонала от боли и плакала, запястья её посинели, болезненным было каждое движение.

– Опять сломала, ― недовольно констатировала мать, ― ну почему же я до сих пор не могу рассчитать сил на эту гадюку. О, Господи! (она возвела руки к небу). За что мне эти мучения? Звони в скорую, Наташа. А ты учти: ты упала и этим всё сказано, брякнешь что-то другое… Убью.

***

Вот в таких условиях девочка и доросла до одиннадцатого класса. В пустой квартире (что её очень радовало) Алиса сидела в кресле и учила теоретические вопросы для абитуриентов. Время от времени она подходила к письменному столу и решала задачки. Она любила одиночество просто потому, что любила. Потому, что это был наилучший вариант времяпрепровождения. За эти годы она научилась бояться звонка в дверь и скрежета ключей, как катастрофы, как землетрясения, в случае которых, нужно собирать вещи и бежать, бежать без оглядки. И этот день не стал исключением: заскрежетали ключи, открылись двери. Девушка подглядывала: а кто же это пришёл? Это был дядя Толя, поэтому она успокоилась и принялась дальше читать вопросы.

– Привет, Алиса, ― бодро поздоровался отчим и сел в кресло напротив.

– Здравствуй, дядя Толя. Как работа? ― спокойно и раскованно спросила девушка.

– Да нормально, ― он стал потягиваться в кресле, ― устал просто ужасно. А что это ты тут читаешь? ― он силился прочитать название книжки.

– Вопросы для абитуриентов, в институт же скоро поступать. Уже не за горами и надо готовиться, ― нотки радости звучали в её голосе.

– Институт? А зачем он тебе? ― нагло и развязно спросил отчим.

– Ну как? Чтобы учиться.

– Эх, Алисонька, думаешь тебе не хватает знаний? ― он положил свою руку на её колено. ― Я тебя научу. Скоро твоё положение в этом доме изменится.

Алиса резко вскочила с кресла, бросила книжку и побежала к выходу.

– Ты когда придёшь, вот что учти: хочешь жить да радоваться, научись ладить с хозяином. Если же нет, то я всё расскажу твоей маме.

– Она же тебя вышвырнет?

– А кому она поверит? Мне или тебе?

Девушка убежала. В голове её творилось чёрт знает что. Неупорядоченные и негативные мысли заполнили её всю.

***

Холодные объятия метро поглощали всё новых и новых людей. Алиса спускалась вниз на километровом эскалаторе в бездну из туннелей, людей и поездов. Она хотела раствориться в этой толпе, хотела исчезнуть с лица Земли. И всё это она терпела ради того, чтобы приехать к своей бабушке. Она шла к ней всегда, когда не знала куда идти.