Нарушитель самоизоляции

Кто угодно, на самом деле. Самым разумным действием в этой ситуации было бы позвонить отцу Клауса или озадачить Игната, о котором мне сейчас хотелось думать меньше всего, и, прибегнув ко всем их связям и ресурсам, отправить разбираться в мутной истории людей, занимающихся подобными вещами по долгу профессии. Но решительный вид Олеси и Клауса говорил о том, что все уже заранее решено, независимо от того, соглашусь я или нет. Мне в любом случае придется присутствовать при спасательной операции, хотя бы для того, чтобы сберечь задницу моего подопечного от новой порции опасных приключений.

Пока я пыталась про себя смириться с этой весьма сомнительной радости перспективой, Клаус снова заговорил. Он явно максимально проникся идеей поиграть в героя.

— Женя, я обещаю, что если ты нам поможешь, то я честно буду сидеть дома до конца режима самоизоляции, — трепетно поклялся мальчишка, — и не стану действовать вам на нервы… это… очень важно для меня. — Последнее он добавил чуть тише, и голос его дрогнул от того, насколько тяжело этому маленькому лису давалась искренность. — Ты же не можешь оставить Олесю в беде? Пока тот, кто ее похитил, на свободе, она не может быть в безопасности.

Я почему-то в этот момент пыталась оценить вероятность того, что все происходящее — очередная придуманная Клаусом от скуки забава. Учитывая, как он одуревал от безделья в роскошном особняке, я абсолютно не исключала такую возможность — денек он веселится с проститутками, денек сбегает, вот теперь решил вдруг стать благородным спасителем униженных и оскорбленных. В любом случае было бы довольно интересно поймать подозреваемого и допросить на предмет того, не заплатил ли ему богатый отпрыск, чтобы он немного попугал его подружку.

В этот раз я не ограничусь коротким разговором, как с запуганным Мишей, а использую все известные мне тактики допроса, чтобы любыми способами добиться правды, какой бы она ни была.

— Ладно, — согласилась я, хотя последние слова дались мне с трудом, — я в деле.

Мы долго не могли договориться до итогового варианта плана действий, потому что каждый тянул одеяло на себя.

После этого долгого, мучительного разговора я пообещала себе, что больше никогда в жизни не стану спорить с подростками. Больше того, я в принципе не буду с ними общаться и при любом удобном случае буду избегать их и переходить на другую сторону улицы, если увижу какую-то человеческую особь старше двенадцати и меньше двадцати годов от роду. Все-таки этого утомительного педагогического опыта мне хватит на долгие годы вперед.

В конце концов мы остановились на максимально безопасной версии развития событий. Очень кстати наше стратегическое совещание продлилось до вечера, и на улице как раз стемнело. Подобные обстоятельства как нельзя лучше подходили для того, чтобы создать комфортную среду для предполагаемого преследователя.

Для подстраховки мы активировали в телефоне Олеси приложение для слежки и поделились со своими аккаунтами доступом к ее местоположению. Девочку саму мы снабдили компактным электрошокером и незаметным наушником для быстрой связи с нами. Все-таки предприятие было чрезвычайно рискованным, и я старалась максимально исключить вероятность того, что бедняжка снова очнется в багажнике чьего-нибудь автомобиля с завязанными руками.

Усилениям мер безопасности способствовал еще и короткий, но очень напряженный разговор с ее семейством, перед моим выходом из их уютной квартирки.

Здесь собрались все — и мама, вовсе не выглядевшая такой крикливой, как во время того телефонного разговора, и бабушка, ставшая причиной злоключений внучки, и крайне интеллигентный папа в кругленьких очках.

Я отчего-то почувствовала себя крайне неловко и виновато перед этими людьми, словно вся предстоящая операция полностью была моей инициативой.

Родня Олеси с удивительной стойкостью приняла рискованное и самоотверженное желание девочки стать приманкой, даже после ее жуткого исчезновения на несколько дней.

«Я не хочу, чтобы кто-то еще испытал то же самое, что и мы, — прокомментировала это мама маленькой героини, — поймайте этого… плохого человека».

Судя по затянувшейся паузе в момент подбора эпитета для похитителя, в этой невысокой и на вид очень мягкой женщине боролись хорошее старорежимное воспитание и желание называть вещи своими именами.

Я почему-то предположила, что она хотела употребить совсем другие выражения.

Мы с Клаусом вышли из дома и направились к припаркованному неподалеку «Лексусу».

Все должно было выглядеть так, будто я возвращала мальчишку домой после очередного побега, и он отлично справился с отведенной ему ролью — ныл, капризничал, как маленький ребенок, на всю улицу верещал, что я мешаю ему строить свою личную жизнь, и пытался вырваться из моей железной хватки.

Я воспользовалась возможностью выместить на нем все скопившееся раздражение и пинками затолкала маленького принца в его роскошное средство передвижения.