Нарушитель спокойствия

– Лично я не считаю этот день потерянным зря, – заключил он, глядя вперед на дорогу и размышляя о том, как поднять ей настроение этим вечером: например, пойти в лучший из уже известных им ресторанов, освежить парой бокалов угасающий огонек джина с тоником, найти в меню какие-нибудь экзотические блюда и сдобрить их соответствующими винами. Попутно он смог бы убедить ее в том, что идея Манчина, если подумать, не такая уж и отстойная…

– А я говорю, это полный отстой, – упрямо возразила она, вертя в пальцах ножку коньячного бокала. – Чушь собачья. Ведь из его идеи следует, что любой человек, проведя всего неделю в Бельвю, обречен быть психом всю оставшуюся жизнь. Ну разве это не глупо?

Он чувствовал себя так, будто вновь пытается ей доказать, что «Ганга Дин»

– это лучший мальчишеский фильм всех времен.

– А по-моему, ничего такого из этой идеи не следует, – сказал он. – Во всяком случае, ее можно будет подать в правильном ключе, если найдем хорошего сценариста. Да, я согласен, что Манчина сегодня порядком заносило, но в его болтовне звучали и здравые нотки. Хороший сценарист сможет оживить нашего героя-созерцателя, сделать его полнокровным персонажем со своими уникальными проблемами. И тогда история его падения будет следовать своей логике. Неужели ты этого не видишь?

– Нет.

– Ты просто в дурном настроении. Послушай, мне этот Манчин тоже показался самодовольным болваном, однако он может быть нам полезен. Давай – по его же словам – мыслить шире.

– О’кей, – сказала она, – все равно, кроме этого, мы мало что можем сделать.

Не прошло и двух недель, как они вновь прибыли в особняк Манчина, и на сей раз им составляли компанию еще четверо мужчин. Один из них был юристом, которого порекомендовал отец Памелы, другой был юристом Карла Манчина, а еще двоих – невысоких, темноволосых и похожих, как родные братья, – он назвал своими деловыми партнерами. И в финале этой встречи – после согласования и подписания нескольких мудреных документов – они оформили учреждение продюсерской компании.

– Это обычная практика? – спросила Памела. – Как-то уж очень все легко и быстро получилось.

– Вам так показалось потому, что у нас грамотные юристы, – сказал Манчин, наклоняя шейкер с мартини над ее бокалом. – Теперь осталось утрясти кое-какие организационные вопросы, и можно приступать к работе над фильмом.

– Итак, мы в деле, – сказал Уайлдер, когда они вечером возвращались домой. – Мы с тобой продюсеры.

– Да, и это, наверно, следует как-то отпраздновать, да только я не чувствую особой радости. Мне по-прежнему не нравится идея Манчина.

Очень скоро – едва ли не слишком скоро, как им показалось, – было устроено совещание с участием сценариста, раздобытого Манчином через одно из двух-трех ведущих агентств, в которых у него были связи. Им оказался высокий, тучный и нервный тип по имени Джек Хейнс.

– …Я вижу главного героя семейным человеком, – говорил Хейнс, бесшумно перемещаясь по плитам террасы в замшевых ботинках, которые выглядели бы точь-в-точь как у Манчина, будь они новыми и чистыми. – Он несчастлив в браке, он не ладит со своими детьми, он чувствует себя загнанным в угол. При этом он вполне обеспеченный представитель среднего класса. Пока не знаю, чем он зарабатывает на жизнь, но пусть это будет что-нибудь хорошо оплачиваемое, но по сути своей бессмысленное – скажем, рекламный бизнес. После выписки из Бельвю он напуган и растерян, он не находит себе места. Возможно, попадается на удочку одного из этих шарлатанов-психоаналитиков, что позволит нам разбавить сюжет юмором – черным юмором, конечно же, – а затем он встречает девушку. Эта девушка…

– Придержи коней, Джек, – прервал его Карл Манчин. – Вижу, ты основательно подумал над сюжетом, но у меня такое чувство, что все до сих пор тобой изложенное состоит из сплошных клише. Тоскливый рекламщик в сером фланелевом костюме и так далее. Наш герой не должен быть приземленным обывателем, чей крах проистекает из никчемной, грошовой меланхолии. Мы создаем трагический сюжет. Нам нужен человек, обреченный судьбой.

– О да! – сказала Хелен Манчин.

Джек Хейнс быстро заморгал, явно уязвленный этим замечанием, однако он быстро оправился:

– На сей счет будьте спокойны, Карл, все нужные вам качества проявятся в персонаже по мере написания сценария. Сейчас я всего лишь намечаю пунктиром сюжетную линию, и вы не можете делать подобные выводы только на основании… Так я могу продолжать? О’кей. Девушка пытается ему помочь. Благодаря ей у героя появляется надежда, и в его жизни наступает счастливый период – на такой оптимистической ноте заканчивается вторая часть, а потом вдруг: бац! В третьей части все летит в тартарары. Ему не удается хотя бы отчасти реализовать обретенные было надежды; эмоционально он все еще привязан к прошлому. По своей сути он «темный персонаж», и эта его внутренняя тьма…

– Он покончит с собой?