Нас не догонишь…

      И всё-таки мы с ней договорились. Треть ей, остальное нам. Молодец она. Хватка у неё железная и принципами умеет манипулировать при необходимости, особенно, когда за это светит неплохой куш. И ведь она реально была готова затащить пацана в кровать. Вот времена, вот нравы! И ведь проговорилась, что чувствует мою реакцию на неё, а как только разговор зашёл о деньгах, причём, о больших деньгах и о благополучии её дочери, то всё баловство, основанное на вечных инстинктах, уступило место нормальному желанию наживы. Теперь я должен каждый день носить ей наш надой, а в каком количестве, определим опытным путём.

      Прощание недолгое, только передать в руки матери её сокровище, чмокнуть в подставленную щёчку девушку, с удовольствием и тайным желанием, которое уже ни для кого не тайное, прижавшись к ней своими губами, подхватить лук со стрелами и походный полупустой мешок с гостинцем для Хэрна и в путь, в сторону виднеющегося леса. Впереди посещение ещё одной обворожительницы, где вновь последуют атаки на мою утраченную целомудренность, если конечно можно так выразиться по отношению к мужчине.

      На удивление, на обратной дороге, когда я шёл по селу, ни одна лядь ко мне не пристала. Уже собирался повернуть на нужной улице в сторону дороги, ведущей к лесу, как моё внимание привлекла беснующаяся толпа зевак, недалеко от дома местного ходока в запретные земли, так называли макры места, возле которых мы с Хэрном жили.

      Не удержался и подошёл к весело галдящей толпе.

      Большая клетка, выставленная на всеобщее обозрение, а там…

      В мозгу отчётливо услышал мольбы о помощи.

      Протиснулся к самой клетке, чтобы внимательнее рассмотреть причину нового веселья. От удивления я даже протёр глаза.

      Собака, смутно напоминающая моего Черныша. Старая, если не древняя. Седой облезлый хвост. Перебитая передняя лапа. Собачка только при мне дважды пересаживалась с места на место. Её палками пытается достать сквозь железные прутья детвора. Вот и заметил, что хромает. Большая собаченция, в холке с метр-метр двадцать будет, если не больше, мне точно по грудь. Окрас не понятный, какими-то пятнами, или от ран и запёкшейся крови или шерсть так местами вырвана. Зубки в пасти полыхнули алмазной кромкой, когда она наконец поймала и легко перекусила надоевшую палку-раздражитель, вызвав тем самым восторг у зрителей. Уши торчком, немного погрызены, видно, госпожа боец и не из последних.

– Что, Гури, понравилась собачка? – это сынок Aльена, охотника, что промышляет продажей живности, включая, как баранов и коз, если конечно, повезёт найти, до вот таких вот опасных особей. – Нан, которого победил твой хозяин, хотел купить её и попробовать вывести новую породу бойцовых собак. Но не повезло. Аванс отцу пришлось вернуть, и он очень зол, в том числе, на тебя. Собаку больше желающих купить нет, теперь батя выставил на право её прирезать.

– И неужели есть желающие?

– А ты думаешь! И не мало, вот только деньги никто платить не хочет. Предлагают всякую ерунду. Отец ждёт настоящих предложений.

      Я глянул на собравшуюся толпу. Да, я среди местной пацанвы, и правда, выгляжу, как граф в своей одежде, да и оружие у меня у единственного имеется, не говоря уже о сапогах.

– А если я принесу что-нибудь интересное?

      Рустэм почесал затылок, обдумывая моё предложение.

– Пойду спрошу. Вы живёте у озера, а из нас никто туда не ходит. Проклятое место. Может, и правда, вы там что-нибудь стоящее нашли. Жди здесь, я сейчас.

      Галдёж возле клетки немного поутих. Ребята с интересом и нескрываемой завистью рассматривают вблизи мой прикид и оружие, но вопросов никто не задаёт. Пару минут игры в молчанку и к клетке, раздвигая собравшуюся пацанву, как ледокол льдины, подошёл хозяин данного аттракциона.

– И тебе захотелось кровь собаке пустить? – усмехнувшись в густые усы спросил меня охотник.

– Здравствуйте, уважаемый господин Aльен. Нет, убивать я животину не собираюсь, но готов признать, что вы поймали довольно редкий экземпляр и от того ценный. Мой хозяин несомненно заинтересуется ею, и я бы хотел от его имени предложить вам обменять её.

– И что ты можешь мне предложить? – макр скрестив руки на груди уставился на меня ехидным насмешливым взглядом.

– Хозяин подарил мне один кинжал. Он очень древний и дорогой. Стоимость его намного больше той, за которую вы бы продали собаку. Носить кинжал мне ещё рано, и я бы мог вам его отдать, в обмен на неё. Это ведь сучка?

– Ишь ты, усмотрел! Да сучка, но старая, и сразу предупрежу, больная, она еле ноги передвигала, когда я её встретил. Думал, травница вылечит, всё-таки товар подготовить к продаже следовало, но она наотрез отказалась, сказала, что не подойдёт к порождению тьмы. Если не раздумал, то давай, тащи свой кинжал, посмотрю. Только шевелись, а то ещё сдохнет мой товар ненароком. А вы, брысь отсюда! – крикнул он детворе – представление закончено, товар почти продан. А ну!