Нас не догонишь…

      В спину при каждом шаге бьёт закинутый кинжал, колчан со стрелами и лук. Но пока бежал, так отвлёкся, что даже такой явный дискомфорт не ощущал. Кинжал я решил отдать за собачку тот, который мне никогда не принадлежал, и которым я никогда пользоваться не собирался. Да и воспоминания, связанные с ним, меня, честно сказать, весьма напрягают. Лучше от него избавиться, хотя Хэрн и говорил, что он очень дорогой и редкий, если вообще не в единственном экземпляре существует в этом мире. Но игрушку сынка головного клана макров я держать у себя не хотел. Противно было, и за своё поведение, в том числе. Ну не палач я, не палач!

      Быстро рысю по улице села, вот и долгожданный финиш, пусть и не последний на сегодня, во всяком случае, обратно я поплетусь тихо и медленно, стараясь отдохнуть за оба устроенных марафона.

      Альян ждал меня около выставленной на показ клетки. Они с другими мужиками, которых здесь оказалось ещё четверо, устроили небольшие посиделки. Простеленный небольшой ковёр, на котором стоят блюда с варёными кусками мяса, ломти хлеба и другая закусь и неизменная бутыль с непонятной, но явной хмельной жидкостью, невзрачного жёлтого цвета.

      -…Ха! Ты глянь, а пацанёнок ещё тот бегун. Мы и бутыль прикончить не успели, а он уже вот он. – приветствовал, бывший изрядно навеселе, охотник. И уже, явно обращаясь ко мне, произнёс – Принёс?

– Вот! – запыхавшись выдавил я из пересохшего горла непослушные слова, и скинул с плеча перевязь, удерживающую на спине кинжал.

      При виде этого клинка в богатых ножнах взрослые сделали стойку. Я даже испугался, а вдруг они видели его раньше, но только у другого хозяина?

– Твой?

– Теперь да. – просто ответил я.

– Откуда он у тебя? – задал вопрос один из мужиков, здоровый, с приятным открытым лицом.

– Не важно, уважаемый! Я его не крал.

– Пойми нас правильно, мальчик, если он добыт разбойным путём, то прежний хозяин может предъявить на него свои права.

– Вам не предъявит, а с господином он уже раз выяснял отношения. Не беспокойтесь!

– Посмотреть можно? – Альян очень аккуратен в выражениях, короче, предельно вежлив, и тон поменял.

      Я передал кинжал в его натруженные руки.

      Что сказать? Мужики поражены тем, чему пришлось быть свидетелями. Все явно безмерно завидуют удачливому охотнику, ибо даже на никудышнем товаре, ему удаётся поиметь такие раритеты.

– Ты, и правда, согласен поменять этот клинок на старое больное животное? – теперь вопрос задаёт другой макр. По его прикиду видать, что чувак не бедствует. – Если хочешь, я заплачу тебе пять тысяч золотом, и ты уже за деньги сможешь выкупить собаку, коль она тебе так уж сильно нужна.

      Ого, а у ребят то, оказывается, дружбы между собой нет, если такие предложения вслух при потенциальном покупателе озвучиваются.

      Я мельком глянул на охотника. Ситуация его явно раздражает, если не сказать больше, но перечить своему гостю он не спешит. Тот либо большая шишка в клане, либо, и правда, богатый чёрт.

      Я усмехнулся.

– Господин говорит, что стоимость его несколько сотен тысяч золотых. Но мне не нужны деньги, да и слово я дал уважаемому господину Альяну. Так что, прошу простить меня, но если господин не против, и его устроит мой взнос… – я посмотрел в радостные глаза охотника – то я бы хотел забрать свою покупку. Мне домой надо, и господин, наверное, уже заждался.

– Твой господин днюет и ночует у травницы. И многим в селе это не нравится. Она наша женщина! – уже и третий наконец-то рот раскрыл, но лучше бы он молчал, я не смог удержаться и ответил то, что думал:

– Ага! Госпожа нам рассказала, как её встретили в клане! А если у вас претензии к господину, – я посмотрел в глаза возмущавшемуся макру, – милости просим высказывать их не его ученику, а набраться храбрости и всё высказать его учителю!

      Что тут началось! Бугай попытался вскочить с перекошенным от злости лицом, и криками, что он разорвёт этого мелкого засранца на части, но на плечах у него повисли трое его товарищей.

      Провокация удалась на все сто. И, видя мою довольную рожицу, охотник весьма жёстко проговорил:

– Ты, малой, за словами-то следи. Ты не неприкосновенный! Голову и за меньшее тебе оторвать могут и будут в своём праве.

– А что, у макров принято за правду наказывать? – делано удивился я. Ох, чувствую, доиграюсь я. Но вот только глаза охотника выражают совсем не то, что он говорит. Они радуются и смеются, но видно, он чем-то обязан этой четвёрке и перечить им он не намерен.

      Всё разрулил четвёртый мужик, до этого молчавший и, видно, изучавший меня всё это время.