Нас немного

- Не здесь. Я не уверена, где именно. Я не верю, что наши охраняемые комнаты будут контролироваться нами. Ты христианин, не так ли, Тебич?

- Эм. - Тебич пожал плечами из-за явно полной непоследовательности. - Вроде того. Я был воспитан в армянской православной церкви. Мой отец исповедовал реформистский ислам, но он никогда не ходил в мечеть, а я не был в церкви с детства.

- Я не уверена, что это переводится на армянский таким же образом, - сказала Субианто, - а я зороастрийка. Но я узнаю это. Я думаю, это фраза из Библии - версия императора Тэлбота. Это все еще самый распространенный имперский перевод.

- Я могу запустить поиск по данным... - начал говорить Тебич, сосредотачиваясь, чтобы активировать свой имплант.

- Не надо! - сказала Субианто более резко, чем она намеревалась. Запаниковала, возможно, было бы более подходящим словом. - Даже не думай об этом. Не записывай это, не выкладывай в Сеть, не говори об этом публично. Ничего. Понимаешь?

- Нет, - сказал Тебич, посерьезнев. - Но если ты так говоришь...

- Я знаю, - сказала Субианто. - Получи чек.

* * *

На следующий день, поздно утром, Субианто вошла в офис Тебича с книгой в руке. Настоящей, честное слово, бумажной книгой. Тебич не мог припомнить, чтобы видел больше полудюжины из них за свою жизнь. Она положила ее на стол и открыла на отмеченной странице, указывая на строку текста.

"И приведи сюда откормленного тельца, и заколи его; и будем есть и веселиться; ибо этот мой сын был мертв и снова ожил; он пропадал и нашелся".

Вверху страницы был заголовок: "Притча о блудном сыне".

- Святой... - голос Тебича затих, а его глаза расширились.

- Да. - Субианто взяла книгу, вынула маркер и закрыла ее. - Все, что свято. Будем надеяться, что это останется святым. И очень, очень тихим.

- Ты сказал ей? - закричал Катроне.

- Было мало, чего бы она уже не знала. - Роджер пожал плечами. - Если бы они хотели арестовать нас, мы бы уже были убиты или попали в перестрелку.

- Бюро не будет монолитным в этих обстоятельствах, - нахмурившись, сказал Тему Джин. Агент ИБР руководил аспектами электронной и физической безопасности миссии, оставаясь вне поля зрения в бункере Гринбрайер. Из всех них он был единственным, у кого не было модификации тела. Никто не смог бы обнаружить его связь с Роджером, не отправившись на Мардук и не собрав все воедино, и любая попытка сделать это столкнулась бы с серьезным сопротивлением со стороны местных жителей, которые были сторонниками принца. Тех, кто был его врагами, больше не было рядом, чтобы дать интервью.

Не было даже большой опасности того, что ИБР заметит Джина как "вышедшего из укрытия", если эта организация случайно обнаружит его. Он открыто числился специалистом по коммуникациям в штате ресторана, и если ИБР использует правильные протоколы, они могут распознать в нем одного из своих и понять, что у них уже есть агент на месте. В этом случае он был в состоянии подать совершенно ложный отчет о незначительной операции по незаконному обороту денег, не имея ни малейшего представления о том, откуда поступали деньги.

С другой стороны, он был оперативником контрразведки и имперской безопасности, а глава этого подразделения исчез при загадочных обстоятельствах. Он также разослал коды, сообщающие "его" агентам, что они в розыске, что означало, по всей вероятности, что записи о некоем Тему Джине были удалены электронным способом. Так что до тех пор, пока никто из тех, кто мог бы узнать его в лицо, на самом деле его не видел, он, вероятно, был чист. Но Бусех Субианто, которая работала в том же отделе, если не его начальницей, вполне могла бы сделать именно это. Он, конечно, узнал ее из видео с ней и ее компаньоном Тебичем.

- Субианто - одна из действительно честных игроков, - продолжил он. - Аполитична настолько, насколько может быть аполитичен любой сотрудник контрразведки. Вот почему она так долго находится на своем нынешнем посту; поднимитесь выше, и вы будете иметь дело с политикой, а политика означает политику.

- Сейчас она играет в политику, - пробормотал Катроне. - Если бы она подала рапорт, вокруг нас толпились бы морские пехотинцы или тактические группы ИБР. Но это не значит, что она на нашей стороне, Роджер.

- Она собирается оставаться настойчивой, - спокойно сказал Роджер. - Она агент ИБР, даже если она больше не работает на улицах, а любопытство - это то, чем они все занимаются. Но если я наследник, то любое решение, которое она принимает, - это политика. Моя оценка, основанная на ее вопросах и манере, в которой они были представлены, заключалась в том, что она бы просто не высовывалась, если бы знала, кто я такой. И я был тем человеком, который справлялся с этим; я должен был решить, как я собираюсь справиться с этим прямо тогда. Это было мое решение поступить с этим таким образом.

- Есть еще один аспект, который следует учитывать, - сказала Элеонора. - Одна из наших больших слабостей - это текущая разведка. Актуальная информация, особенно о действиях и передвижениях Эйдулы. Если бы у нас был контакт в ИБР...