Нас тонуть не учили

Настроение у Антона стало подниматься, разве всё так плохо? Совершив круг по парку, он снова вышел к скамейке, на которой ещё недавно сидели мать с сыном. «Вот и эти уехали!»

Дверь школы открылась, и на крыльцо вышла Лилия Ивановна, увидев Харитонова, направилась к нему.

— Антон, уже пора на обед, пойдём вместе, — и она зашагала рядом. — Антоша, завтра я уезжаю, вы меня проводите?

«Вы» — это значит детдомовские ребята, они все, кроме Кольки, ещё находились в школе. К Борису тётка приедет только в воскресенье, Олег может домой пойти хоть сегодня, но, странно, не торопится. Лилия Ивановна знала, если сейчас Антон согласится, то они её будут провожать. Она даже на секунду остановилась, боясь услышать «нет».

— Конечно, Лилия Ивановна, обязательно проведём! — Антон взял её за руку, рука учительницы была такой тёплой и нежной. И Лилия Ивановна с благодарностью приняла эту детскую руку. Антону стало так хорошо на душе, но они уже подошли к столовой, и Антон не хотел, что бы кто-то из ребят увидел, как он уцепился за свою учительницу. Ещё «мамкиным сынком» назовут. Освободив свою руку, Антон стал торопливо подниматься по ступенькам.

А на следующий день приехал Иванов, приехал за Лилией Ивановной. Во двор школы лихо вкатил военный уазик, и едва остановился, как из него выпрыгнул солдат, это и был Иванов. В парадной форме, красавец.

Директор с сожалением отпускал молодую учительницу, он видел в ней грамотного специалиста, ему импонировало, что эта совсем ещё девочка не побоялась взять сложный класс, научилась работать с детьми, и у неё всё получается. Как детдомовцы вокруг неё крутятся, они тоже не хотят её отпускать, не дошло бы до слёз.

Иванов волновался, понимая тяжесть этих минут для всех, кто сейчас был рядом. Он подошёл к столпившимся вокруг Лилии Ивановны ребятам, потом снял с груди один из значков и протянул Борьке, тот ближе к нему стоял.

— Ребята, это вам! На память!

Шесть пар рук потянулись к значку. Рассмотрев армейский значок, Антон спросил.

— Иванов, а как тебя зовут?

— И впрямь, полгода воевали, а познакомиться не успели! Андрей я!

— О, как и меня! — Куст первым протянул руку тёзке.

Иванов каждому пожал руку, рука эта была большой и сильной, и ребята с уважением смотрели на своего старого знакомого, война закончилась, а мирной жизни уже не будет. Главное, их учительница счастлива, но она уезжает навсегда.

Иванов подхватил чемоданы своей невесты и направился к машине. Лилия Ивановна торопливо обняла каждого из ребят, не выдержала, заплакала и, вытирая слёзы, пошла к автомобилю. У мальчишек тоже стали наворачиваться слёзы, но они ещё держались.

Уже у самой машины она повернулась. Стояла и смотрела на ребят, по её щекам текли слёзы, говорить не могла. Стоявший рядом с ней Андрей крикнул.

— Спасибо, ребята, за Лилию, за Лилию Ивановну! Мы будем вас помнить, всегда помнить!..

А через минуту, утопая в пыли, машина скрылась за поворотом, унося Лилию Ивановну в новую жизнь. И они больше никогда не увидят свою первую учительницу! Никогда!

А через три недели уезжали Корнеев, Копейка и Куклин. Экзамены они сдали успешно, даже Корней был доволен оценками. К этому времени на каникулы уже уехал Борька, Олег тоже ушёл домой. Антону же предстояло пережить ещё одну потерю.

До отправления проходящего старенького автобуса оставалось несколько минут, Антон держал Корнея за руку и все не мог её отпустить. Почему все, кто так дорог, покидают и оставляют его здесь одного. Слёзы наворачивались на глаза, вырывались наружу, но мальчик не мог допустить, чтобы окружающие видели их, он сам когда-то сказал Корнею, что не умеет плакать. Но сейчас хотелось разреветься.

Молчал и Корней, тяжесть расставания давила. Да, он привязался к этому мальчишке, но не возьмёшь же его с собой. Друзья уже усаживались в автобусе, пора прощаться.

— Витька, давай к нам, пора ехать! — это Куклин звал друга.

Корней подхватил Антона и поднял, руки мальчика обвили его крепкую шею, и он прижался к его широкой груди.

— Корней, не уезжай! Не уезжай!.. — шептал мальчик.

— Мне пора, Антошка! — голос Виктора дрогнул, он опустил малыша на землю. — Будь сильным, Антон, и тебя будут уважать! Мы ещё встретимся!

Потом повернулся и медленно пошёл к автобусу, а за спиной раздался крик.

— Корней, я буду всегда тебя помнить! Не уезжай!..

Этот крик как будто ударил Виктора, он на секунду остановился, потом резко выдохнул и, не оборачиваясь, вскочил в салон. Дверь закрылась. Автобус медленно стал набирать скорость.

Сидевший на заднем сиденье Петя Копейка, прощаясь со школой, обернулся и посмотрел в окно.

— Корней, смотри, Антошка бежит! Упёртый, не отстаёт!

Все трое смотрели за бегущим мальчиком, тот что-то на бегу кричал и изо всех сил пытался догнать автобус. Горький ком подступил к горлу Виктора, он проглотил его и прижал ладонь к стеклу. Автобус увеличил скорость, и вскоре фигура ребёнка затерялась в пыли.