Нас тонуть не учили

…Антон лежал в придорожном рву, автобус с друзьями давно уехал. А он плакал первый раз в своей жизни, ни одна физическая боль не могла вызвать слёз у этого маленького и сильного человечка, а сейчас он не стеснялся слёз. Их никто не видит, и он дал волю чувствам. Сколько потерь за последний месяц. «Ну и пусть, пусть уезжают, обойдусь и без них, предатели! Мне и одному хорошо! Всем, всем назло будет хорошо! Будет!..»

Потом он ещё долго бродил по лесу и только к ужину пришёл в школу. Ночью метался в постели, ему приснился Корней, он смотрит Антону в глаза и говорит: «Будь сильным!» Потом появился дядька Игнат, детдомовский конюх, тот тоже так говорил, и Антон закричал во сне: «Я буду, буду сильным!!!» И проснулся… Наступил новый день.

Первые каникулы

Из трехсот учащихся на летний период в интернате осталось только двадцать три ученика, их объединили в две группы — младшая, до четвёртого класса, и старшая. В основном это были дети, как говорила ночная няня тётя Клава, кому на лето некуда приткнуться. Старшеклассники разбегались кто куда. Руководство школы в летний период не могло проконтролировать всех воспитанников, младших детей забирали родители, а старшие разъезжались сами. Многие придумывали себе родственников и якобы уезжали к ним, проверить это было невозможно. Хотя в интернате и койка есть, и сыт будешь, но свобода хотя бы на три летних месяца для многих была дороже школьного режима. Будь постарше, Антон тоже куда-нибудь уехал бы. Правда, бывало, что, насытившись свободой, многие воспитанники возвращались в школу задолго до 31-го августа.

Первое лето в интернате для Антона прошло слишком быстро и незаметно. Первоклассников особо не загружали хозяйственными работами. При школе было подсобное хозяйство, где выращивали свиней. И хотя там работали наёмные рабочие, старшеклассников, остававшихся на лето в школе, довольно часто привлекали к работам. Также при школе было два огромных фруктовых сада и плантации овощных культур, их кому-то надо было пропалывать. Это тоже ложилось на плечи учащихся. Все эти работы не доставляли особого удовольствия детям, лето — для отдыха и безделья, по этому принципу они и жили.

После получения определённого объёма работ, ребята делали вид, что заняты, но стоило воспитателю на несколько минут отлучиться, как дети растворялись. Искать их было бесполезно, они могли быть где угодно: вокруг столько соблазнительных мест. В двух километрах от школы протекала речка, если дети уходили туда, то это на весь день, обед они пропускали. В округе находилось четыре деревни, там было интересней. Могли прятаться в лесу, строили шалаши, копали и оборудовали землянки. Только к ужину путешественники заявлялись в школу, и тогда воспитатель вздыхал с облегчением, радуясь, что все живы и здоровы. Но на завтра история повторялась, уследить за сорванцами было невозможно. Со временем воспитатели привыкали к такому образу жизни детей и старались хотя бы как-то контролировать ситуацию, что было непросто.

За лето огород как-то пропалывался, директор нанимал женщин из соседней деревни. Сад летом не охранялся, дети имели свободный к нему доступ. Самые вкусные яблоки всегда растут в чужих садах, потому жители окрестных сёл постоянно приходили с жалобами на интернатовских детей, тем нужен был экстрим.

Ситуация менялась после августа, когда в школу заявлялись все триста человек, тут уж никакой сад не прокормит эту ораву, она как саранча уничтожала всё, что съедобно. Вот на сентябрь-октябрь и нанимали сторожа для сада.

За это лето Антон с друзьями обошёл и облазил все окрестные места на десять и более километров, узнал, где зарастают заброшенные сады, где стоят бесхозные дома. Где-то подружились с деревенскими мальчишками, а где-то получили и достойный отпор. Лес для них стал другом, они узнали все лесные тропы, все ягодные и грибные места, ориентировались в лесу не хуже егеря. Ко всему прочему, они по лесу в тайных местах построили несколько шалашей, где с удовольствием проводили свободное время. Они хотели построить настоящую землянку, но сделают это, когда соберётся вся их команда. Нужны лопаты и топоры. Розыском этих инструментов и занимались сейчас, а их достать можно было одним путём — стянуть инструмент со двора у зазевавшегося хозяина.

Однажды им повезло, возвращаясь с речки по деревенской улице вдоль забора, они увидели, что с одного двора выехала запряжённая подвода, на которой восседали хозяева. У сарая в деревянной колоде торчал топор, а рядом — гора расколотых поленьев. Кто в деревне закрывает двери? Раз хозяева выехали и ничего не спрятали, грешно не воспользоваться моментом. Антон с Андреем повернули обратно к речке, благо, отошли недалеко, и, обойдя деревню, стали задними дворами пробираться к намеченному дому.