Нас тонуть не учили

Недавно в школу приезжала комиссия из столицы, и, как оказалось, отбирала талантливых детей для дальнейшего обучения в специализированной школе по профилю. Только Антон удостоился внимания комиссии, важные дяди посчитали, что у ребёнка есть задатки художника, но все планы Антона стать знаменитым художником рухнули. То обстоятельство, что он окончил третий класс, а не второй, сыграло негативную роль в определении его будущего. Учиться второй год в третьем классе — большая жертва для мальчика, так посчитали члены комиссии. Кто потерял, а кто выиграл — не Антону судить, хотя его мнения и не спрашивали. Может, со временем он и стал бы настоящим художником, но учился бы уже не здесь. А выбор — друзья или учёба в художественной школе — был бы не в пользу последнего. Но такого выбора у Антона и не было. Решили за него и без него.

Начались очередные летние каникулы, и несостоявшегося художника определили в бригаду по ремонту школы, точнее, он будет помогать рабочим в покраске кабинетов, классных комнат и коридоров. Поначалу Антону нравилось работать с красками, у него всё хорошо получалось, он красил такие объёмы, что рабочие только удивлялись его работоспособности. Но запах краски кружил голову, к концу рабочего дня, надышавшись ацетоновых паров, Антон чувствовал себя выжатым, а представляя, что товарищи в это время валяются на песочке у воды, и вовсе загрустил.

Трезво решив, что травиться в такие молодые годы ещё рано, Антон сам себя уволил, с утра на работу не пошёл. Правда, пришлось снова отмерять себе овощные ряды для прополки, но Антон так быстро с этим справлялся, ещё помогал выполнить норму друзьям. Отдыхать на речке вместе интереснее и веселее. Работать в бригаде маляров он отказался, зная его упрямый характер, заставлять не стали.

Тётя Вера

После завтрака и уборки столовой Антон выскочил на улицу и едва не налетел на сидящую на ступеньках женщину. Это была тётя Вера, их школьный повар…

Антон уже давно обратил внимание на неё. Нет, это она выделила из всех детей этого худенького и подвижного мальчика.

Сама невысокого росточка, лет сорока пяти. Жила в соседней деревне, муж её погиб во время войны, но не на фронте. Убил его сосед, служивший в полиции. Однажды осенью 1943 года он пьяный с друзьями пришёл к ним домой и потребовал самогона, устроил обыск. Ничего не найдя, в пьяной злобе схватился за оружие, дружки остановить не успели.

Так и осталась одна, детей с Иваном до войны завести не успели. И вот уже два года работает поваром в школе.

В интернате много детей, Вера рядом с ними душой оттаяла, на работу с радостью шла, свою неистраченную доброту и любовь им отдавала. Руководство отмечало её добросовестность и качество работы.

Полгода назад двое мальчишек залезли в столовую и кухню, когда там никого не было. Искали продукты: сколько детдомовца не корми, он всё равно в тарелку смотреть будет. Нашли только батон белого хлеба, все продукты были уже спрятаны и закрыты на складе. Вера и сама не ожидала кого-то увидеть в помещении, растерялась, стояла и смотрела на детей, один из них медленно, огибая её, протиснулся к выходу и сиганул в открытую дверь. А второй застыл на месте и смотрел ей в глаза, не выдержала женщина этого взгляда, многое в нём прочитала, но страха не было, скорее, просьба, мольба.

Вера подошла к мальчишке и взяла за руку, в другой ситуации Антон вырвался бы, и догони его потом, а сейчас безропотно подчинился.

— Пойдём со мной, и не бойся! — женщина повела его за собой.

— А я и не боюсь! — огрызнулся мальчик, но послушно пошёл за ней. «Если поведёт к директору, убегу!»

Вера привела его на кухню и, открыв шкаф, достала две пачки печенья и огромное яблоко. Яблоко зимой — редкость, у Антона мелькнуло воспоминание о таком же огромном яблоке, когда отец вёз его в детский дом, а потом фотографировали. Тогда, стоя на стуле, он всё время вертелся, и только яблоком его заставили замереть на минуту.

А сейчас он растерялся от щедрости, за то, что он сделал, его ругать должны, к директору вести. К тому, что его ругают, наказывают, привык, а вот так! — Антон не понимал.

Вера вывела мальчика в коридор.

— Тебя как зовут? — она держала малыша за руку и не торопилась отпускать.

— Харитон! — буркнул тот, потом поправился, — Антон я!

— Антошка, не бойся меня, приходи, когда я работаю! — потом осторожно погладила мальчика по голове.

Антон от неожиданности вздрогнул, потом посмотрел на эту странную женщину.

— Спасибо, тётя! — повернулся и медленно пошёл, он всё ещё не верил, что уходит с подарками.

Вера стояла и смотрела ему вслед, пока мальчик не скрылся за углом. Что-то под сердцем заныло, перед её взором всё ещё стояли глаза ребёнка. «Вот такой сынишка мог бы быть и у меня!» На глаза женщины навернулись слёзы, никто этого не видел, она смахнула их и заторопилась домой. Но кто её там ждал, пустой дом, холодная постель?

Ошарашенный Антон пошёл за дровяной склад, где с нетерпением и волнением его ждали друзья. Они наперебой стали расспрашивать, как ему удалось убежать. А что он мог сказать?