Нас тонуть не учили

Борька увидел в руках Антона яблоко и печенье.

— Антоха, а ты где это взял?

— Повариха отдала!

— Дела! — Борька от удивления рот раскрыл.

После этого случая Вера искала встреч с Антоном, при случае угощала его и выказывала знаки внимания. Это не осталось незамеченным и друзьями Антона, и работниками кухни, замечать благосклонность школьного повара к мальчику стали и воспитатели.

…Тётя Вера сидела на ступеньке высокого крыльца и задумчиво смотрела вдаль, при появлении Антона позвала.

— Антошка! Присядь!

Он нерешительно присел рядом. Шли первые дни очередных летних каникул, и детей в школе осталось немного. Даже если их и увидят, что плохого? Антона смущало одно, его друзья знали и понимали, что школьная повариха относиться к нему иначе, но сейчас они почти все разъехались по домам.

Тётя Вера обняла его за плечи, Антон при этом вздрогнул, почувствовав это, она тихо промолвила.

— Антошка, мальчик мой, не бойся меня!

— Тётя Вера, я не боюсь, только мне неудобно, что так на меня смотрите!

При этих словах она наклонила голову мальчика себе на колени и стала гладить. Он не сопротивлялся.

— Я и сама понимаю, что всё это неправильно, но мне кажется, если б у меня был сын, он был бы похож на тебя! — её нежная рука прошлась по коротко стриженой голове Антона.

Антон закрыл глаза, ему было так хорошо, как никогда в жизни. Тёплые и ласковые лучи солнца ласкали его лицо, и Антон уже не различал, лучи солнца гладят его по лицу или это руки тёти Веры.

«А ведь она хорошая, эта тётя Вера, часто угощала меня чем-нибудь вкусным и сладким! И смотрит на меня как мама! А как на меня смотрела бы мама? Ну и размечтался!..»

Вдруг мальчик почувствовал, как на лицо ему что-то капнуло, капля пробежала по щеке и скатилась на нос. «Разве дождь начинается?» Антон открыл глаза, и ещё одна капля пробежала по его щеке, это из глаз тёти Веры текли слёзы. Мальчик, освободился из объятий женщины, и недоумённо спросил.

— Тётя Вера, почему вы плачете? — слёзы этой женщины удивили, и в тоже время ему стало очень неловко — чужая тётя его гладит, а он размяк, как мамкин сынок!

Антон поднялся, повариха торопливо открыла свою сумку и достала кусок пирога.

— Возьми, Антошка, это тебе! Сама его для тебя приготовила.

Кусок этого пирога был так соблазнителен, а кто бы отказался от такого угощения?

Потом, годы спустя, он часто вспоминал тот кусок деревенского пирога, вкуснее, наверное, и не бывает. Вспоминал и тётю Веру, потому что в скором времени она пропала из его жизни.

Та сцена, когда школьный повар приласкала интернатовского ребёнка, не осталась незамеченной, да и ранее ей делали замечания по этому поводу, но она ничего не могла с собой поделать. Не отпускал душу этот малыш.

Через несколько дней после встречи на крыльце столовой Веру Адамовну вызвал директор школы. Виктор Петрович строил отношения с работниками на деловой основе, он ценил добросовестных и исполнительных сотрудников. Не имел он претензий и к Вере Адамовне, хороший специалист, но её отношение к Харитонову из третьего, нет, уже из четвёртого класса, неправильное. Есть чёткие инструкции, нормативные документы, регулирующие отношения служащих и работников школ-интернатов с детьми, их не позволено трактовать по-своему.

С этого вопроса Виктор Петрович и начал беседу.

— Что это у вас, Вера Адамовна, за отношение к Харитонову, надеюсь, понимаете, о ком идёт речь?

— Да, Виктор Петрович, понимаю! — она догадалась, что разговор для неё будет неприятным и тяжёлым.

— Вы же знаете, что приручать детей нельзя, такое отношение только травмирует их! Вы это понимаете? Они здесь все равны, государство в равной степени о них заботится, и я не хочу больше слышать о вашей благосклонности к кому-либо из детей. Вы меня поняли?

— Виктор Петрович, я всё понимаю, но это сильнее меня, я хотела бы Антона… усыновить! — голос Веры Адамовны задрожал.

— Ну, знаете, Вера Адамовна! — только и смог проговорить директор, после минутной паузы продолжил. — Вы хоть понимаете, о чём говорите? Это куча документов, разрешений, и потом у вас, извините, нет семьи! В неполные семьи детей не отдают. А вы знаете желание самого мальчика? Захочет ли он быть с вами? В общем, так, оставьте его в покое, и чтобы я больше не слышал об этом!

Вера Адамовна всё это время молча стояла у стола и нервно теребила угол платка, спадавшего с плеч.

Виктор Петрович ещё долго разглагольствовал на тему семьи и морали, наконец ему и самому это надоело.

— У меня всё! — давая понять, что разговор окончен, директор уселся за стол, всем видом показывая, что ему необходимо работать с документами.

Женщина осознала, что в этом кабинете ни понимания, ни помощи не найдёт, она медленно повернулась и вышла. Провожая её взглядом, директор видел, как плечи Веры Адамовны вздрагивали, она плакала…

На следующий день после ужина Вера Адамовна зашла в столовую, дети уже поужинали и покидали помещение.

— Антон! — она увидела мальчика и остановила его.

Последние дни Антон видел, что тётя Вера как-то странно на него смотрит, и улыбка у неё виноватая, подойти хочет и не делает этого, а сейчас сама остановила.