Нас тонуть не учили

Артёменко с опаской по сторонам обернулся.

— Вы, ребятки, такими выражениями не разбрасывайтесь, не ровен час, кто услышит! Не сталинские нынче времена, но береженого Бог бережёт!..

На следующий день поезд уносил ребят на Запад. Ехать предстояло долго. Они смотрели в окно и прощались с тайгой, знали точно, больше сюда не вернутся, но след в душе эти красоты оставили. Они видели, как первозданная красота уничтожается человеком, и сами принимали участие в этом, но для них всё уже позади. Их ждала новая жизнь.

Решили обосноваться в Белоруссии, через месяц прибыли в Минск. В октябре устроились в одно из управлений 28-го Стройтреста. Взяли их сразу, два года, проведённые на БАМе, являлись лучшей характеристикой. У Дымарского возник вопрос с аттестатом о среднем образовании, на что было заявлено о его утере, а удостоверения экскаваторщика и каменщика решили вопрос положительно. Поселились в общежитии, радовало, что комнату предоставили им на двоих. Это ребят устраивало. Казик посмотрел в окно и подытожил.

— Смотри, друг, вид из окна ничего, и нам никто не будет мешать! А то вечно везде под прицелом! А знаешь, хочу квартирку, хоть маленькую, но свою, отдельную!

— Вот тебе пока комната отдельная, чем плохо? Не то, что в интернате и в армии, всё скопом! Заживём, Казик! — Анатолию передалось настроение товарища.

Через два года Казимир стал бригадиром каменщиков, Анатолий работал вместе с ним в одной бригаде. Зарабатывали хорошо, строили планы. И планы эти стали претворяться. Казимир Гордеев женился на Катьке, та работала штукатуром у них в тресте и проживала в общежитии этажом ниже.

Свадьбу играли в буфете общежития, начали скромно, но вечером это событие праздновало всё общежитие. За два года работы в тресте у Казимира появилось много друзей и знакомых, сейчас за столами периодически появлялись и незнакомые лица. Но сегодня у молодых праздник, а значит, праздник должен быть у всех. Всё равно это свои ребята. Гуляли всю ночь…

Через год молодой семье выделили двухкомнатную квартиру в новом доме. По этому случаю устроили грандиозный праздник, не каждый день бывает новоселье. Однако жизнь состоит не только из праздников. Пришла и беда, не в семью, но коснулась Казимира.

В один из дней на монтаже строительных лесов всё и случилось. На высоте Анатолий оступился, не успел пояса страховочные зацепить. Не удержался и сорвался вниз, ломая по пути и рёбра, и доски перекрытия.

Вытащили его из-под обвала, правая нога только штаниной держалась, сам весь в крови. Уже решили — не жилец, но задышал Анатолий. Скорая помощь быстро приехала.

А потом и разборы последовали, прокуратура первым делом за бригадира взялась. Переживал Казимир за товарища, тюрьмы не так боялся, как потерять друга. И за семью волновался — жена в скором времени родить должна. Руководство хоть и поддержало его, но ответственность за трагедию на себя принимать не хотело, по всему выходило — бригадир виноват. Виновного всегда найдут. Казимир своей вины не отрицал, потому и принял наказание как должное — и штрафы, и суды, и перевод в бригаду каменщиком.

Как только позволили врачи, к другу в больницу каждый день наведывался. У того дела были неважные. Ногу ампутировали и с позвоночником серьёзные проблемы, отходил Толя трудно и долго. Четвёртый месяц уже к постели прикован.

Вот и очередной визит товарища встретил без настроения, конечно, в душе он был рад, что друг его не забывает, но, глядя на себя со стороны, хандрил.

— Брат, отходишь, нормально смотришься! — с порога палаты приветствовал его Казимир.

— Отходишь, это как? Совсем плох? — криво улыбнулся Анатолий.

— Говорю же, нормально смотришься! Бросай это, Дымар! — с обидой ответил Казик и присел на край кровати. — Знаешь, я два дня назад был у начальника Управления, так вот Николай Петрович обещал, тебя не бросят, помогут. Тем же сторожем возьмут, так что ты, брат, не падай духом! Жизнь продолжается. Помнишь, в школе читали о Мересьеве, он без ног летал!

— Давай, агитируй меня, сам я не знаю, что жить надо! Только как теперь жить? Видишь, Ленка так ни разу в больницу и не пришла! А шептала — любовь у нас… — Толя закрыл глаза, скулы на его худых щеках заиграли.

Замолчал и Казимир. Что он мог ответить. Как раз вчера говорил с Ленкой, теперь уже бывшей подругой Анатолия. Та в лицо ему и заявила: «Мне муж калека не нужен! И жизнь свою ради него я гробить не буду!»

Неприятный осадок от того разговора Казик до сих пор чувствовал. А как бы Катька себя повела, случись с ним что? Он, дурак, в тот же вечер у неё и спросил об этом. Катерина сначала вопроса не поняла, а потом за тряпку схватилась. Досталось прилично. А ночью прижалась к нему и заплакала, у Казимира у самого слёзы навернулись. Только он притворился, что спит. И вывод сделал — она его не бросит, повезло ему с женой.

От этих мыслей друг отвлёк.

— Ладно, Казик, иди домой, заболтались мы с тобой, а тебя жена, наверное, заждалась? Спасибо, друг, что ты есть! Всё будет нормально! Иди!