Нас ждет Севастополь

— Нет времени и поговорить. Работы по самые уши. Вот что, Галя, приходи вечером или завтра утром. Я работаю в райкоме партии, там и живу. Обязательно приходи. Мне надо что-то сказать тебе. Ты виделась с Николаем?

— Нет.

— А он здесь, в Анапе.

У Гали дрогнуло сердце. Николай здесь, а она даже не знает об этом!

— Не прощаюсь, жду, — кивнул Тимофей Сергеевич.

Галя осталась на дороге, смотря ему вслед и приложив руку к сердцу. Таня подошла к ней, обняла.

— Поздравляю, Галя. Надо же так случиться!.

— Ой, Таня! Мне не верится… Может, это все во сне? Только сегодня я думала, когда встречусь с Колей. Сейчас побегу в госпиталь и попрошу отпустить меня до утра.

— А утром я приду к тебе.

— Буду ждать.

На перекрестке они расстались.

Но не довелось ей сходить вечером к Тимофею Сергеевичу и встретиться с мужем. Когда пришла в госпиталь, увидела суетящихся санитаров, сестер. На автомашины грузили госпитальное имущество.

— Галя, садись! — крикнула ей пожилая медсестра. — Чуть не уехали без тебя.

Галя взобралась на машину и встревоженно спросила:

— Куда?

— Вперед, на запад, — весело ответила медсестра.

«Вот и встретились», — с горечью подумала Галя и, уткнувшись головой в брезент, разрыдалась.

Глава седьмая

1

Дул холодный, порывистый ветер. Вода в Керченском проливе казалась темно-бурой. Крутые волны, оперенные белой пеной, с шумом бились о берег. Северная часть неба была закрыта свинцовыми тучами, которые надвигались тяжелой массой на голубую лазурь. Низко над водой летали чайки, беспокойно крича. В такую непогоду катера и мотоботы укрыты в портах.

Новосельцев стоял на берегу и смотрел на запад. Ледяной ветер бил прямо в лицо. Много воспоминаний вызвали крымские скалы. В памяти всплывали бои в Севастополе, десанты в Феодосию, Камыш-Бурун. Сколько пришлось перенести! И вот опять знакомый берег.

Ему представилось, как его катер войдет в Севастопольскую бухту и он поднимется по ступеням Графской пристани, пройдет по Приморскому бульвару…

Мечты, мечты…

Десант в Крым будет не из легких. Вчера командир дивизиона Корягин, которому на днях присвоено звание капитана третьего ранга, рассказал командирам кораблей, с чем придется столкнуться десантникам в Крыму. Там находится до двадцати немецких дивизий, это около двухсот тысяч солдат и офицеров. Керченская группировка — восемьдесят пять тысяч человек. В первой половине октября из Крыма поспешно эвакуировались все учреждения, но во второй половине месяца поступил личный приказ Гитлера удержать Крым любой ценой. В связи с этим гитлеровское командование стало усиливать свою крымскую группировку. В распоряжение 17-й немецкой армии прибывает пополнение. Количество самолетов увеличивалось с двухсот сорока до пятисот. Гитлеровский флот насчитывает в Черном море три эскадренных миноносца и три миноносца, вспомогательный крейсер, десять канонерских лодок и сторожевых кораблей, двенадцать подводных лодок, до сорока торпедных катеров, более тридцати катеров-охотников, пять тральщиков, до двухсот катеров-тральщиков, более шестидесяти быстроходных десантных барж.

Керченский пролив и подходы к крымскому берегу заминированы. На Керченском полуострове противник соорудил четыре оборонительных рубежа, представляющих собой развитую, хорошо подготовленную в инженерном отношении систему полевых оборонительных сооружений с многочисленными траншеями, ходами сообщения, прикрываемые противотанковыми и противопехотными заграждениями. На полуострове противник имел сорок пять батарей полевой и береговой артиллерии, столько же самоходных артиллерийских установок, двадцать три зенитных батареи, более десяти минометных батарей.

Все эти орудия и минометы готовы обрушить свой огонь на советских десантников.

«Орешек крепкий, — подумал Новосельцев, — а разгрызть его надо».

— О чем задумался? — раздался позади голос незаметно подошедшего Бородихина.

Новосельцев кивнул в сторону моря.

— На тот бережок поглядываю…

— Ну и что?

— Скучновато придется.

— Да, невесело, — подтвердил Бородихин.

— Орешек крепкий безусловно, но вот что мне непонятно, товарищ замполит, за коим лешим нужно гитлеровскому командованию укреплять Крым. Они же там в мышеловке. Четвертый Украинский фронт занял Перекоп, вышел к Турецкому валу. Крым теперь полностью изолирован с суши. Наши войска подходят к Одессе. Неужели гитлеровцы не понимают, что надо драпать из Крыма?

— Я сам задумываюсь над этим. Гитлеровцы считают, что центральное положение Крыма обеспечивает их морским силам и авиации выгодное базирование для действий против наших южных районов. С Крымского полуострова противник угрожает левому флангу Четвертого Украинского фронта, позволяет наносить удары авиацией по войскам и тылам этого фронта.

— Овчинка, пожалуй, не стоит выделки.

— Гитлеровцы считают, что потеря Крыма подорвет их политический престиж перед Румынией. Ведь Крым был обещан Гитлером Румынии как компенсация за оказанную помощь в войне против нас.

— Гитлер обещал Крым также татарам и туркам.