Нас ждет Севастополь

– А где бескозырка? – спросил Новосельцев.

– Унесло взрывной волной.

Новосельцев нахмурился:

– Брюки порваны, бескозырки нет. А через несколько часов мы будем принимать на борт десантников. Даю час на то, чтобы всем иметь форменный вид. Катер привели в порядок, а о себе забыли. Боцман, почему недосмотрели?

Ковалев вытянулся.

– Через час все будет сделано.

– Чтобы каждый был как из-под утюга. Боевую задачу объясню после.

Когда Новосельцев ушел в свою каюту, моторист Бабаев проворчал:

– Для чего складки на брюках? Ночью нас так погладят…

– Салага ты замазуренная, маслопуп несчастный! – покачал головой Дюжев. – И за что тебе звание отличного моториста присвоили?

– А что -неправду говорю?

– Не то говоришь, – сердито шевеля усами, сказал боцман. – Помнить надо о традициях. Забыл, что ли, как матросы еще при Нахимове перед боем надевали чистое белье и парадную форму? О Нахимове-то читали вместе…

– Так то в книге, – смущенно пробормотал Бабаев и побежал в кубрик.

Ковалев посмотрел ему вслед и усмехнулся.

– Надо же, и тут спор завести. Ну и Бабаев!

Вскоре на катер пришел Бородихин. Новосельцев брился. На койке лежал выутюженный китель с белым подворотничком.

– Продолжай, продолжай, – сказал Бородихин, видя, что Новосельцев вскочил.

Он дождался, когда Новосельцев побрился и надел китель.

– Вот теперь поговорим, Как настроение матросов и старшин?

– Отличное.

– Подготовлены?

– Не совсем.

– Что стряслось?

В глазах Бородихина отразилась тревога.

– Ничего особенного. Одеты не совсем чисто и не по форме. Сейчас делают то же, что и я: бреются, надевают чистое белье.

Бородихин взял со стола раскрытую тетрадь.

Увидев тетрадь в его руках, Новосельцев смутился и спросил:

– Как вы думаете, не рановато?

– В самый раз, – сказал Бородихин убежденно и протянул Новосельцеву руку. – Заранее поздравляю.

В тетради было заявление Новосельцева о приеме в члены партии.

– У парторга есть еще несколько заявлений.

В каюту просунул голову боцман и доложил:

– Все в порядке, товарищ старший лейтенант. Команду строить?

– Строить, – распорядился Новосельцев и предложил Бородихину: – Пойдемте наверх, посмотрите моих орлов.

– Затем и пришел.

Они поднялись па палубу. Около рубки увидели корзину с виноградом.

– Что это? – строго покосился на боцмана Новосельцев.

– Виноград, – невозмутимо ответил тот.

– Сам вижу, что не картошка. Откуда появился?

Бородихин весело прищурился.

– Подарок от рабочих совхоза, – пояснил Ковалев. – У Шабрина там зазноба. Через нее знакомство состоялось.

– Далеко видит кошачий глаз, – улыбнулся Бородихин и взял гроздь. – Ого, веточка, больше килограмма!

Бородихин и Новосельцев подошли к строю матросов.

– Смирно! – подал команду боцман.

Новосельцев придирчивым взглядом обвел каждого матроса. Потом довольно улыбнулся, скомандовал «вольно» и повернулся к Бородихину:

– Как находите?

– Молодец к молодцу, – похвалил тот.

Встав перед строем, Бородихин несколько мгновений молчал, собираясь с мыслями. По его лицу словно скользнула тень. Он любил бравых катерников своего дивизиона и всегда тяжело переживал смерть каждого. Вот сейчас перед ним стоят ребята как на подбор. Он знает всех по имени, знает, кто откуда родом, холост или женат, за кем ухаживает, кто спортсмен, кто танцор, кто любитель книг… Через несколько часов они вступят в бой. И кто знает, кого из них зацепит вражеский металл, о ком ему, замполиту, писать письмо родителям, женам. Ему бы хотелось сейчас обнять и троекратно расцеловать каждого. Но у моряков не принято выдавать свои чувства.

Слегка сдвинув брови, щуря глаза, он заговорил:

– Товарищи матросы и старшины! Вы уже знаете, что нам предстоит этой ночью. У черноморских моряков есть традиция – перед каждой ответственной боевой задачей давать клятву Родине. Мы давали клятву, когда готовились к десанту на Мысхако. Клятва с честью выполнена. Сейчас нам предстоит более трудная задача. Как и подобает черноморцам, мы должны выполнить ее. Давайте и на этот раз поклянемся Родине!

– Разрешите! – выступил вперед Ивлев. – Мы, коммунисты, подготовили текст клятвы.

Он развернул лист бумаги:

– Мы, катерники, клянемся тебе, Родина, с честью выполнить боевой приказ. Клянемся, что в боях за славный город Новороссийск рука черноморца не дрогнет, мы будем бить врага до полного его уничтожения. Клянемся, что за дело освобождения нашей Родины от фашистских захватчиков мы не пощадим жизни, и если потребуется – капля за каплей отдадим свою кровь за дело свободы. Мы не отступим ни на шаг! Наш путь – только вперед! Смерть фашистам!

– Ну, как? – спросил Бородихин, обводя всех взглядом. – Подпишем?

– Подпишем! – в один голос ответили матросы.

Первым поставил свою подпись Новосельцев, последним расписался левофланговый, кок Кирилл Наливайко.

Текст клятвы был помещен в боевой листок. Душко прикрепил его к штурманской рубке.

Когда Бородихин сошел с катера, Новосельцев позвал в каюту боцмана и механика.

– Что еще? – спросил он их. – Все ли нами продумано?

– Все до мелочей, – заявил Ивлев. – Материальная часть в полном порядке. У всех ребят боевое настроение.

– Точно, – подтвердил Ковалев.