Население: одна

Видимо, совков у них тоже нет. Офелия открыла шкаф под мойкой, достала совок, отнесла его существу, показывала жестами, как собирает в него осколки. Секунду оно пялилось на нее, а потом ссыпало осколки в совок. Офелия улыбнулась, и существо попятилось с расширившимися зрачками. Неужели боится? Офелия огляделась и увидела, что остальные наблюдают за ними. Может, существо смутилось? Она не знала. Единственное, чего ей сейчас хотелось, – пойти домой и вздремнуть, прежде чем снова приниматься за уборку. Хотя… надо бы убрать с пола промокший матрас. От одной мысли об этом у нее заломило суставы.

Она вышла в коридор; за спиной зацокало множество когтей. Чтоб им провалиться. Нельзя оставлять их в центре без присмотра. Что, если они найдут операторскую и примутся нажимать на все кнопки? Что, если сломают машины, от которых зависит ее выживание? Она развернулась – чужаки с горящими от нетерпения глазами сгрудились у нее за спиной, едва не наступая на пятки.

«Кыш, – хотелось сказать ей. – Подите прочь, дайте мне поспать, а потом я, так и быть, решу, что с вами делать. Уходите, оставьте все как есть и ничего тут не трогайте…» Но она знала, что это не сработает, как не работало с маленькими детьми, которых не заботило, что ты устала, что у тебя полно дел, что машины, которые их так занимают, могут быть опасны. Эти существа не дети, но представляют не меньшую угрозу, даже если не собираются ее убивать.

Нет, спать сейчас нельзя. Может быть, получится навесить замки на те двери, которые им не следует открывать? Пальцы у чужаков не такие ловкие, как у нее; они долго возились с вентилями, чтобы включить воду. Увидев, что она их ограничивает, существа наверняка попытаются ей помешать… Не успела она обдумать эту мысль, как одно из существ открыло дверь в операторскую и громко заухало.

Нет! Работая локтями, Офелия протиснулась мимо существ под их негодующий гвалт, развернулась и широко развела руки.

– Пошли вон, – сказала она. – Нельзя.

Все равно что обращаться к щенку или чужому ребенку: словно не слыша, они смотрели поверх ее головы на яркие лампочки, шкалы и экраны, на которых мелькали уведомления. С оживленными возгласами они попытались зайти внутрь.

– Нет! – Офелия топнула ногой; чужаки замерли, словно она их ударила, и уставились на нее. – Это не для вас. Вы сломаете. Вы все испортите.

Стоящий ближе всех протяжно застрекотал и показал на операторскую.

Офелия помотала головой:

– Нет. Нельзя. О-пас-но. – Как бы изобразить опасность? Понимают ли они, что такое электричество? – Бз-з-з! – сказала она и сделала вид, будто трогает что-то, а затем отпрянула и затрясла рукой.

– С-с-с… – Это был первый звук, который они повторили за ней.

Что означает «с-с-с» на их языке? И, что важнее, поможет ли это пресечь их попытки сунуть нос куда не следует и что-нибудь сломать? Офелия попыталась припомнить, как ей объясняли электричество в детстве. Молния – это тоже электричество; молнию они должны знать. Получится ли донести до них эту мысль?

Один из них медленно протянул длинные темные когти к панели управления.

– С-с-с… – пробормотал он негромко и отдернул руку, будто обжегшись.

Офелия кивнула; по крайней мере, это они усвоили.

– Да, бз-з-з. Больно. Ой-ой. – Она чувствовала себя глупо, разговаривая с ними как с младенцами, которые только и делают, что ищут неприятностей на свою голову, но это работало.

Существо потянулось к ней, не касаясь, склонило голову и, глядя на нее чуть искоса, снова произнесло:

– С-с-с, – а затем – так легко, что она почти не почувствовала, – коснулось ее груди.

Офелия нахмурилась. Это не было бессмысленным действием. Существо явно пыталось ей что-то сказать… Но что? Она мысленно перебрала, что происходило в последние несколько минут. Сперва она попыталась объяснить, что оборудование в операторской может причинить боль, если его коснуться, и чужак повторил ее жест – это могло означать, что он понял, хотя Офелия встречала множество детей, которых подобные инсценировки ничему не учили: чтобы понять, что огонь жжется, им непременно нужно было обжечься самим. Потом существо поднесло к ней руку и произнесло «с-с-с» снова, а после этого коснулось ее груди.

Значит ли это, что она способна причинить ему боль так же, как это делают машины? Что она причиняет боль? Нет… Они ведь уже касались ее и, насколько она могла судить, не испытывали при этом боли. Они не шарахались, не отшатывались и ничем не выдавали дискомфорта. Если, конечно, они демонстрируют боль теми же способами, что и люди…

– С-с-с… – пробормотало существо и повторило свои действия еще раз. Затем указало на машины у нее за спиной и выразительно кольнуло в воздухе пальцем. – С-с-с, – повторило оно и снова указало на нее.

Ах, вот оно что… У Офелии вырвался смешок. Существо хотело знать, будут ли машины делать «бз-з-з» с ней. А может, хотело, чтобы она им показала. Короче говоря, его интересовало, как связаны между собой Офелия, оборудование и тот эффект, который оно якобы производило.

Она подняла в воздух палец. Существа неотрывно следили за ее действиями.