Наш человек в Нью-Йорке. Судьба резидента

Неожиданно Голду повезло. Кто-то из приятелей сообщил, что некто Том Блэк, химик, оставляет свой пост в мыловаренной компании в Джерси-Сити, штат Нью-Джерси, и подыскивает себе замену. Место досталось Голду. Тридцать долларов в неделю помогли ему и его семье в Филадельфии пережить самые тяжелые месяцы Великой депрессии.

Блэк был коммунистом и стал водить молодого человека на партийные собрания. Однако коммунисты показались Голду какимито закомплексованными неудачниками, и вступать в партию он не стал. Тем не менее его отношение к Советской России от этого не изменилось.

В Î935 году, когда» Новый курс» президента Рузвельта вывел страну из депрессии, Голд вернулся в Филадельфию и вновь поступил на работу в Пенсильванскую сахарную компанию. И тут Блэк обратился к Гарри с неожиданной просьбой — снабжать его закрытой, то есть, по сути, секретной информацией о новой технологии производства сахара, разработанной компанией. Блэк не стал скрывать, что, в свою очередь, передаст эту технологию представителю Советской России для налаживания в государстве рабочих и крестьян современной сахарной промышленности.

Голд не мог отказать Блэку, выручившему его в тяжелые времена, да и возможность помочь народу Советской России пришлась ему по душе. Задание было не таким уж безобидным, как может показаться на первый взгляд нынешнему читателю. Для России сахар всегда был, что называется, сырьем стратегическим. Тростниковый сахар — только импортный, следовательно, дорогой. Свекольный сахар вырабатывался лишь на нескольких предприятиях Украины и юга России. Его было мало, и он тоже был дорог. Большинство населения страны могло позволить себе пить чай только вприкуску с крохотным кусочком твердого колотого сахара. И то не каждый день. Потому почти в каждой семье имелись специальные щипчики для колки сахара. Пить чай внакладку с сахарным песком могли себе позволить только зажиточные люди.

Специально обработанный твердый сахар применялся и в военных целях, к примеру во взрывателях мощных шаровых, «рогатых» морских мин… Получение новейшей американской технологии производства сахара стало для советской НТР весомым достижением.

Что же касается Гарри Голда, он так никогда и не узнал, что фактически привлекший его к сотрудничеству с советской разведкой Том Блэк сам незадолго до того был завербован сотрудником «Амторга», которого звали Гайк Овакимян (оперативный псевдоним в ИНО «Геннадий»).

По своему служебному положению Овакимян имел возможность лично вербовать агентов лишь из числа тех лиц, которые по тому или иному поводу могли иметь с «Амторгом» какие-то дела. Таковых было не так уж много. Тем не менее руководимая Овакимяном сеть расширялась и расширялась. Это было возможно, в частности, и потому, что главным наводчиком и установщиком Овакимяна, а затем и ведущим групповодом, субрезидентом был «Звук» — Яков Голос.

Убедившись в перспективности дальнейшего сотрудничества с Голдом, Голос лично познакомился с ним в Американском химическом обществе, представившись бизнесменом, связанным с химической промышленностью. Назвался «Джоном». Как «Джона» Голд знал его и все последующие годы.

Копирование технической документации и чертежей Пенсильванской сахарной компании было делом достаточно трудоемким. Голду приходилось заниматься этим и долгими вечерами, порой за полночь. Узнав об этом, Голос передал ему деньги, на которые тот мог пользоваться коммерческими копировальными аппаратами. Таких офисов, располагающих пишущими машинками и множительной техникой, в США уже тогда было довольно много, их услугами за небольшую плату мог пользоваться любой желающий. Владельцев совершенно не интересовало, что именно копирует клиент, зашедший с улицы[58].

Все пятнадцать лет своей агентурной деятельности Голд работал абсолютно бескорыстно. Голос или резидентура позднее оплачивали ему только «производственные расходы».

Впрочем, однажды для Голда было сделано исключение, и серьезное.

Улучшившееся материальное положение позволило, наконец, Гарри вновь начать посещения в Институте Дрекселя. Правда, скоро выяснилось, что зарабатываемых им денег все равно не хватает для получения высшего образования.

В этой ситуации советская внешняя разведка, персонифицированная в образе Якова Голоса, дальновидно пришла на помощь многообещающему агенту. Голос предоставил Голду скромную, но вполне достаточную для учебы своего рода стипендию. С 1936 по 1940 год Голд успешно прошел полный курс в Университете Ксавьера в Цинциннати и получил долгожданный диплом бакалавра[59].

В данном случае можно еще раз повторить слово «дальновидность» по отношению и к Центру, и лично к Голосу. Только дипломированный специалист в будущем имел бы возможность получить доступ к серьезным научно-техническим достижениям США, грамотно в них разбираться и, соответственно, квалифицированно отбирать ценную информацию.