Наш человек в Нью-Йорке. Судьба резидента

Закончилось все тем, что Лини созналась новой подруге, что является членом Коммунистической партии — единственной силы, по-настоящему противостоящей фашистской угрозе. И не только в Европе, но и в благословенных родных Соединенных Штатах Америки. После нескольких недель колебаний Бентли заявила Фур, что готова и хочет вступить в Компартию. Колебания были далеко не беспочвенными. И дело было не только в том, что Компартия США всегда, даже будучи вполне легальной, подвергалась всяческим гонениям со стороны властей. Членство в партии налагало на коммунистов серьезные обязанности, требовало соблюдения жесткой дисциплины и самоотдачи. В первую очередь это относилось к тем, кого на Западе принято называть функционерами.

В 1935 году Бентли вступила в Компартию под именем Элизабет… Шерман! Теперь ей приходилось порой участвовать в четырех митингах или собраниях в неделю, в разные периоды она выполняла функции финансового секретаря, руководителя сектора агитации и пропаганды, организатора, вела классы марксизма-ленинизма в партийной рабочей школе, организовывала шествия и митинги и рекрутировала новых членов. Иногда доводилось даже испытывать на себе мастерство, с которым нью-йоркские полисмены владеют своими клабами — резиновыми дубинками…

С наступлением фашизма в Европе лидеры Коминтерна смягчили традиционную и, как показала история, не просто бессмысленную, но и глубоко ошибочную, приведшую ко многим бедам оппозицию по отношению к другим левым. Началось движение к созданию «народных фронтов» в союзе с другими антифашистами. Смычку с либералами стала проводить и Компартия США. Этот период — с 1935 по 1939 год — был одним из самых успешных для коммунистов в истории их партии. Именно тогда вступили в Компартию тысячи людей, в том числе и весьма влиятельных в американском обществе. Тогда же объявилось много симпатизирующих коммунистам, но в партию не вступавших. Наконец, и это весьма характерно именно для Компартии США, в ней появился институт «секретных членов», то есть в партию вступивших, но скрывавших с ведома руководства КП США свою к ней принадлежность. В первую очередь это были люди, занимавшие посты, иногда достаточно ответственные, в государственных учреждениях, федеральных и штатов, а также в крупных компаниях, банках, трестах, концернах, фирмах.

Примечательно, что в 1936 году впервые в истории Компартии США число коренных американцев, то есть являющихся гражданами страны по рождению, часто в третьем, а то и четвертом поколении, превысило число партийцев, являющихся гражданами натурализованными, а то и вообще лицами без гражданства, обладающими всего лишь видами на жительство с правом работы по найму или учебы. С 1930 года генеральным секретарем Компартии США был гражданин страны именно по рождению, к тому же ирландец по происхождению, Эрл Рассел Браудер.

Осенью 1935 года Бентли возобновила свои занятия в Колумбийском университете — на сей раз на факультете социологии. Она рассудила, что, имея докторскую степень по социологии, ей легче будет устроиться на работу в какое-либо государственное учреждение.

Функционер Американской Лиги против войны и фашизма Паулина Роджерс в ресторане «Чайлдс» (рестораны, точнее, кафетерии «Чайлдс» — стандартный обед стоимостью всего лишь 20 центов — были тогда в Манхэттене на каждом углу) познакомила ее с плотной, плохо одетой женщиной средних лет, представив ее как миссис Глезер. На тот день это соответствовало истине, ибо вышеназванная женщина формально состояла в браке с немцем по фамилии Глезер.

Эта внешне ничем не примечательная женщина была одной из самых таинственных фигур в американской Компартии еще с 20-х годов. Настоящее ее имя было Джулиет Стюарт Пойнтц. Как и Бентли, Пойнтц была коренной американкой с двумя университетами за плечами. Она была первым директором рабочей школы в Нью-Йорке и даже выдвигалась кандидатом в конгресс. То есть, как принято сейчас выражаться, являлась фигурой публичной.

Однако в 1934 году Пойнтц вдруг исчезла с политической арены. Ее больше не видели на митингах и собраниях, ее статьи больше не публиковались на полосах коммунистической и вообще левой печати. Словно таковой партийки вовсе никогда не существовало. Только несколько человек в высшем руководстве КП США знали, что «товарищ Пойнтц» по весьма серьезным соображениям переведена на нелегальное положение. В США, где никогда не было внутренних паспортов и института так называемой прописки, а основным документом, удостоверяющим личность, служила водительская лицензия (в просторечии справа»), сделать это было нетрудно.