Наш друг - грампластинка

Правда, в последнее время вновь предпринимается попытка реанимировать давно отвергнутую музыковедами версию об авторстве Атурова. Основанием для этого послужило письмо ветерана Великой Отечественной войны В. М. Левчика, присланное в адрес телепрограммы "Песня далекая, близкая". Автор письма сообщает, что во время обучения в Киевской объединенной школе командиров РККА имени С. С. Каменева он слышал, что мелодию песни "По долинам и по взгорьям" сочинил преподаватель этой школы Атуров. И вот на основании этого свидетельства командир Атуров вновь, на этот раз совершенно безапелляционно объявляется автором мелодии популярной песни. Вот, оказывается, чего прежде не хватало, чтобы раз и навсегда утвердить его авторское право на мелодию партизанской песни: письма бывшего сослуживца!

Нет, вопросы авторских прав таким путем не решаются. Кому, как не ведущему телепрограммы "Песня далекая, близкая" знать всю зыбкость такого способа закрепления авторства. Ведь в "портфеле" телепрограммы имеется немало писем, в которых с потрясающей убедительностью называются авторы мелодии популярной фронтовой песни "Огонек", причем все называемые фамилии разные. Нет, явно поспешил Ю. Е. Бирюков, объявляя Атурова автором мелодии песни "По долинам и по взгорьям" в двух своих публикациях — в газете "Красная звезда" от 21 марта 1987 года и в журнале "Музыкальная жизнь", № 4 за 1988 год. Прав был музыковед А. Шилов, когда написал в журнале "Советская музыка" (1956, № 6): "…нет оснований считать тов. Атурова автором мелодии знаменитой песни. Подлинный автор ее продолжает оставаться неизвестным".

Итак, автор мелодии не И. С. Атуров. Тогда кто же?

Прежде чем обсудить этот вопрос, рассмотрим еще один факт: некоторые авторы (к их числу относится и упоминавшийся уже Ю. Е. Бирюков) доказывают, что "Партизанский гимн" П. С. Парфенова первоначально исполняли не на ту мелодию, которую мы знаем сейчас, а на другую, сходную с мелодией украинской народной песни "Розпрягайте, хлопцi, коней". Имеется в виду не мелодия песни, издавна распространенная на Украине, а ее русско-украинский вариант с припевом "Маруся раз-два-три калина чорнявая дивчина в саду ягоды рвала".

Что можно сказать по этому поводу? Только то, что это чистейшей воды домысел, который не имеет под собой ни малейшего, даже самого зыбкого основания. Никто еще не доказал, что парфеновский "Партизанский гимн" исполнялся на какую-то иную, отличную от хорошо сейчас известной, единственной и неповторимой мелодии, которую знают во всем мире. Ни в одном первоисточнике, ни в воспоминаниях самого П. С. Парфенова, ни в "Письме в редакцию" нет даже намека на то, что песня "По долинам и по взгорьям" пережила свое второе рождение с другой мелодией. Нет, мелодия была та самая, что исполнялась в двадцатых годах в партизанских отрядах Сибири и Дальнего Востока.

А теперь, после всех уточнений и оговорок, изложу собственную версию происхождения мелодии "По долинам и по взгорьям". Версия эта проста, как колумбово яйцо: по моему глубокому убеждению автором мелодии был не кто иной, как сам Петр Саменович Парфенов. Чтобы убедиться в этом нужно всего лишь более внимательно отнестись к тому, что он писал в своих статьях и воспоминаниях.

"В Иркутске, каждодневно изучая шагистику под барабан, под духовой оркестр и под сухую команду, я неожиданно для себя обнаружил, что мое стихотворение "На Сучане" тоже отлично помогает "давать ногу", особенно, когда идешь широким мощным строем, целой войсковой частью. Исполняя текст про себя и вслух, не раз и не два, убедившись в его сильной напевности, я через некоторое время сговорил группу товарищей спеть "На Сучане" хором, в строю, но слова не понравились ротному командиру ("Слишком много пессимизма"), и дальше репетиции у нас дело не пошло, хотя ритм песни был признан всеми весьма музыкальным" (см. ж. "Дальний Восток", 1979, № 7).

Спеть можно только песню, значит, в этом отрывке речь идет о рождении песни или, если хотите, постепенном превращении стихотворения в песню, имеющую свою мелодию. И мелодия эта зародилась и приобрела определенную форму в сознании автора при довольно необычных обстоятельствах — во время каждодневной строевой муштры. В дальнейшем П. С. Парфенов пронес эту мелодию сквозь огненные годы гражданской войны, подгоняя под нее то одно, то другое свое стихотворение.

Далее в своих воспоминаниях П. С. Парфенов пишет: "Таким образом, я вновь оказался во Владивостоке и написал здесь для новогоднего номера газеты "Текущий день" стихотворение "Старый год", заимствуя для него мелодию сучанской песни". Значит, "Старый год" — тоже песня и с той же мелодией. Еще раз мы убеждаемся в том, что "Старый год" действительно песня, читая ту часть воспоминаний, где говорится об учебе во Второй московской школе прапорщиков: "Здесь, как хорошего строевика, меня зачислили сначала в кадровый состав школы, а как автора песни "Старый год", которую под моим руководством дважды спели во взводном строю… — в суточный срок выслали из Москвы…"