Наш неистовый конец

Тайлер смеялся. Джульетта стояла слишком далеко и не могла слышать, что он говорит. В руке он держал горящую доску. Рев пламени частично заглушал истошные крики оставшихся в доме жителей. Женщины в ночных сорочках, старики и старухи молотили в закрытые окна, приглушенно кричали по-русски: «Спасите! Спасите!»

Из окна третьего этажа высунулась маленькая ручка, затем появилось маленькое личико, бледное и залитое слезами.

Но до того как кто-то что-то успел сделать, ребенок исчез в дыму.

Эти вопли казались такими странными – почти звериными, – потому что кричали дети.

Джульетта упала на колени, из ее горла рвались рыдания. Откуда-то сзади донесся другой крик – кричали тоже по-русски. Это прибыли Белые цветы, чтобы сражаться. Она не могла заставить себя бежать. Ее убьют, если она будет мешкать, жалкая и хрупкая, но не все ли равно, когда этот город так изломан? Они заслуживают смерти. Они все заслуживают смерти.

Джульетта резко втянула ртом воздух, когда чьи-то пальцы обхватили ее предплечья. Она едва не начала вырываться, но тут поняла, что это Маршалл Сео. Он тащил ее в ближайший переулок, и нижняя часть его лица была скрыта тряпицей. Как только они оказались в переулке, он сдернул с себя ткань и приложил палец к губам. Мимо входа в переулок пробежала группа Белых цветов.

Среди них был Рома, и на лице его был написан ужас. Несколько секунд спустя к нему с другой стороны подбежал Венедикт и, ткнув Рому в грудь, начал кричать.

Рома. Что он подумает? Она убежала, ничего ему не объяснив. Не заподозрит ли он, что она причастна к поджогу? Не посчитает ли, что их поездка в Гуньшань была всего лишь уловкой, попыткой выманить его из города, чтобы Алые могли напасть? На его месте Джульетта пришла бы именно к такому выводу. Она должна бы быть довольна – разве это не то, чего она хотела? Чтобы он возненавидел ее – так люто, чтобы больше не иметь с ней никаких дел.

Но вместо этого она расплакалась.

– Что натворил Тайлер? – прохрипела она. – Кто дал на это добро? Мой отец? Когда кровная вражда распространилась на невинных детей?

– Дело не только в кровной вражде, – тихо сказал Маршалл. Он скривился, затем вытер слезы с лица Джульетты. Мимо переулка спешили все новые гангстеры из обеих банд, и по звукам Джульетта поняла – между ними завязалась перестрелка.

– Шантажист обвел обе банды вокруг пальца. Алые думают, что деньги у них требовали Белые цветы, вот они и поспешили взять ситуацию в свои руки. Они показывают, что их нельзя безнаказанно злить. В атаку их повел Тайлер.

Джульетта вонзила ногти в ладони, но от боли ей не стало легче.

– Мне так жаль, – выдавила она из себя. – Мне так жаль, что у него такое злое сердце.

Маршалл нахмурился. Он старался не показывать своей муки, но это было видно по тому, как быстро он вытирал слезы, текущие по ее щекам. Когда-то она бы, наверное, испугалась проявлять слабость и сдержала эмоции. Но сейчас она не хотела притворяться, будто ничего не чувствует; сейчас она приняла бы жалость всего мира, если бы она могла унять ее боль.

– Самое большое зло кроется не в его сердце, – не согласился Маршалл и взглянул в конец переулка, слегка вздрогнув, когда звуки перестрелки стали ближе. – Моя дорогая Джульетта, он просто действует в интересах Алых. Самое большое зло заключается в том, что этот город так расколот, что позволяет творить подобные злодеяния.

Джульетта сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Воистину, все всегда упиралось в кровную вражду. В ненависть, которая вошла в плоть и кровь этого города, а не только в их сердца.

– Что ты тут делаешь? – спросила она, вытирая с лица последнюю сырость. – Я же велела тебе никуда не выходить.

– Если бы я не вышел из дома, то ты была бы сейчас там, и Рома пристрелил бы тебя, – ответил Маршалл. – И я бы не услышал… – Он замолчал, и на его лице опять отразилась мука. – Я опоздал. Я бежал быстрее, чем остальные Белые цветы, но не смог предотвратить поджог.

– И хорошо, что ты не попытался этого сделать. – Джульетта выпрямилась и вскинула голову, заставив Маршалла посмотреть на нее. – Это того не стоит, ты меня понимаешь? Я не смогу избавиться от Тайлера, если ты сыграешь в его пользу, открыв, что жив.

Но Маршалл просто смотрел на выход из переулка. Для человека, который обычно не закрывал рта, он был сейчас до странности молчалив.

– Марш, – снова начала Джульетта.

– Да, – отозвался он. – Да, я знаю.

Джульетта прикусила внутреннюю поверхность своих щек, вздрогнув, когда крики стали громче.

– Мне надо сбегать на территорию Алых и привести помощь, – с сожалением сказала она. – Какими бы гнусными ни были Тайлер и его подручные, я не могу просто стоять и смотреть, как враги одолевают их. – Она замолчала, затем сделала долгий выдох. – Иди, Маршалл, помоги ему.

Маршалл посмотрел на нее.

– Что?

– Иди помоги Венедикту, – уточнила Джульетта. – У тебя такой вид, будто от бессилия ты сам не свой.

Маршалл уже оборачивал повязку вокруг лица. Затем, подняв капюшон куртки, он сделался и вовсе неузнаваемым, став частью быстро опускающейся темноты.