Наш общий друг (Книга 3 и 4)

Лайтвуд колебался, не зная, как ему поступить, а муж Беллы твердым шагом отошел от него под руку с Беллой. И никто их больше не остановил, никто не задержал до самого дома.

После обеда, когда они остались одни, Джон Роксмит сказал жене, все такой же веселой и оживленной:

- А тебе не хочется спросить, дорогая, почему я назвался другим именем?

- Нет, Джон. Конечно, мне очень интересно узнать это (огонек в глазах подтверждал ее слова), но я лучше подожду, когда ты сам скажешь. Ты меня спрашивал, могу ли я верить тебе во всем, и я чистосердечно ответила "да".

От глаз Беллы не ускользнуло, что лицо Джона на миг торжествующе вспыхнуло. Если б она нуждалась, чтобы ее укрепили в принятом решении, то одного взгляда на него ей было бы достаточно.

- Для тебя оказалось полной неожиданностью, что таинственный мистер Хэнфорд и твой муж один и тот же человек? Ты была не готова к этому, дорогая?

- Конечно нет, Джон! Но ты просил меня быть готовой к испытанию, и я готова ко всему.

Джон привлек ее к себе, уверяя, что ждать уже недолго и что правда скоро восторжествует.

- А пока, дорогая, - продолжал он, - запомни хорошенько следующее: мне ничто не грозит и никто, ни один человек, не может навлечь на меня беду.

- Ты в этом уверен, Джон? Совсем, совсем уверен?

- Ни один волосок не падет с моей головы. Больше того, я не сделал ничего дурного, никому не причинил зла. Хочешь, я поклянусь?

- Нет, Джон! - горделиво воскликнула Белла, касаясь ладонью его губ. Мне не надо твоих клятв!

- Но обстоятельства, - продолжал он, - обстоятельства, которые я могу распутать и распутаю в один миг, - сложились так, что надо мной тяготеет подозрение, нелепее которого не придумаешь. Ты помнишь, Лайтвуд говорил о темных делах?

- Да, Джон.

- Ты готова выслушать, на что он намекал?

- Да, Джон.

- Сокровище мое, он намекал на убийство Джона Гармона, предназначенного тебе в мужья.

Чувствуя, как у нее заколотилось сердце, Белла схватила Джона за руку.

- Тебя не могут подозревать в этом!

- Могут, моя любимая... и подозревают. Наступило молчание. Белла, вся бледная, без кровинки в губах, не сводила глаз с его лица.

- Как они смеют! - в порыве справедливого гнева воскликнула она наконец. - Джон, как они смеют! Она бросилась к нему, и он прижал ее к сердцу.

- И даже зная это, ты веришь мне, Белла?

- Верю, Джон, верю! Если б не моя вера в тебя, я упала бы мертвой у твоих ног!

Глаза у него торжествующе вспыхнули, и он воскликнул: "Чем я заслужил преданность этого доброго, чистого сердца!" Но Белла опять коснулась ладонью его губ: "Молчи!", и сказала с трогательной до слез горячностью, что, если бы весь мир ополчился против ее Джона, она стала бы на его защиту; если бы весь мир отрекся от него, она верила бы ему; если бы он пал в глазах всех людей, ее глаза смотрели бы на него с гордостью; и пусть над ним тяготеет самое страшное подозрение, она отдаст ему всю свою жизнь и в такой же вере в отца воспитает их ребенка.

Они сидели, тихо радуясь спокойным сумеркам, пришедшим на смену блистающему полдню их счастья, и вдруг оба вздрогнули, услышав в комнате чей-то незнакомый голос. Он сказал в темноте: "Пусть леди не пугается, я зажгу свет". И тут же вслед за этим послышалось чирканье спички, и ее огонек осветил чью-то руку. Рука, и спичка, и голос принадлежали, как не замедлил убедиться Джон Роксмит, господину инспектору, когда-то проявившему на страницах этой хроники такую вдумчивость и распорядительность.

- Осмелюсь напомнить о своей персоне мистеру Джулиусу Хэнфорду, который порядочное время тому назад сообщил мне у нас в участке свое имя и свой адрес, - деловито начал господин инспектор. - Леди не будет возражать, если я зажгу свечи на камине, чтобы, так сказать, придать ясность этому вопросу? Нет? Благодарствуйте, сударыня. Ну вот, теперь стало повеселее.

Господин инспектор - с виду этакий бравый отставной вояка в синем, наглухо застегнутом сюртуке и синих же панталонах, поднес платок к носу и отвесил леди поклон.

- Мистер Хэнфорд, - продолжал он, - вы были настолько любезны, что написали мне свое имя и адрес на клочке бумаги, и я предъявляю вам ее. Сравнив ваш почерк с надписью на книжке, которая лежит на столе - кстати сказать, весьма изящная книжица, - я убеждаюсь, что надпись эта: "Миссис Джон Роксмит от мужа в день ее рождения", - кстати сказать, такие памятки много говорят нашим чувствам, - сделана той же рукой. Разрешите вас на два слова.

- Разумеется. Но только, пожалуйста, здесь, - последовал ответ.

- Гм! - Господин инспектор снова прибег к помощи носового платка. Правда, у леди нет никаких причин для беспокойства, однако женщины склонны беспокоиться, когда речь заходит о делах, поскольку слабый пол никаких других дел, кроме своих домашних, не знает. И поэтому я обычно ставлю себе за правило покидать их общество, прежде чем начинать деловую беседу. А может быть, - осторожно намекнул он, - леди сама поднимется наверх, поглядеть на свою дочку?