Наш приход (Переводчик неизвестен (1852))

Наступившая ночь миновала благополучно, и вс были въ восторг отъ такой перемны; но зато на слдующую ночь прежній шумъ и безпорядокъ возобновились съ удвоеннымъ одушевленіемъ. Вслдствіе этого, нашъ ближавщій сосдъ сдлалъ холостому джентльмену (который во всхъ другихъ отношеніяхъ былъ прекрасный жилецъ) предложеніе очистить квартиру. Холостой джентльменъ исполнилъ приказаніе и началъ принимать и угощать своихъ друзей на другой квартир.

Новый квартирантъ былъ человкъ вовсе не имвшій сходства съ холостымъ джентльменомъ. Онъ былъ высокій, худощавый, молодой джентльменъ, съ обиліемъ каштановыхъ волосъ, съ рыжеватыми бакенбардами и слегка пробившвимися усами. Онъ носилъ сюртукъ узорчата-вышитый снурками, свтло-срые брюки, лайковыя перчатки, и вообще имлъ строгую наружность. Но какое у него привлекательное обращеніе, какой плнительный разговоръ! и какой долженъ быть у него серьёзный характеръ! Когда онъ въ первый разъ явился осмотрть квартиру, то съ величайшей подробностью распросилъ, можно-ли ему расчитывать на лишнее мсто въ приходской церкви, спросилъ списокъ благотворительныхъ заведеніи въ нашемъ приход, затмъ, чтобы подать свою лепту тому изъ этихъ заведеній, которое, по его мннію, окажется заслуживающимъ поощренія.

Нашъ ближайшій сосдъ былъ теперь, совершенно счастливъ. Наконецъ~то онъ пріобрлъ себ жильца по своему вкусу и желанію — солиднаго, благонравнаго человка, который ненавидитъ увеселенія и любитъ уединеніе. Съ легкимъ сердцемъ и покойнымъ духомъ онъ снялъ съ окна билетикъ и уже заране рисовалъ въ своемъ воображеніи длинный рядъ мирныхъ воскресныхъ дней, въ который онъ и его жилецъ будутъ мняться взаимными услугами и воскресными газетами.

Наконецъ солидный мужчина прибылъ, а его имущество ожидалось изъ деревни на другое утро. Онъ занялъ у нашего ближайшаго сосда чистую рубашку и очень рано удалился на покой, убдительно прося, чтобы его не тревожили раньше десяти часовъ: онъ чувствовалъ ужасную усталость.

На другое утро аккуратно въ десять часовъ нашъ ближайшій сосдъ постучался въ дверь новаго жильца, но не получилъ отвта. Онъ снова постучался и снова не было отвта. Это обстоятельство встревожило сосда, и онъ выломалъ замокъ. Но можете представить себ его изумленіе: солидный мужчина исчезъ таинственнымъ образомъ, и вмст съ нимъ исчезли рубашка нашего сосда, его серебряная ложка и его постельное блье. Не знаемъ хорошенько, это ли обстоятельство, или безпорядочная жизнь прежняго жильца совершенно охладили желаніе нашего сосда отдавать квартиру холостымъ джентльменамъ; намъ извстно только то, что билетикъ, появившійся въ окн, объявлялъ, что въ дом отдаются въ наемъ меблированныя комнаты, не ограничивая, кому именно он отдаются. И этотъ билетъ также скоро исчезъ съ окна, какъ и его предшественники. Новые жильцы сначала привлекли наше вниманіе, а впослдствіи пробудили въ насъ участіе.

Это были: юноша лтъ осьмнадцати или девятнадцати, и его мать, лэди около пятидесяти лтъ. Мать и сынъ носили глубокій трауръ. Они были бдны, — очень бдны, такъ что единственными средствами къ ихъ существованію служили незначительныя деньги, которыя юноша получалъ за переписку бумагъ и за переводы для книгопродавцевъ.

Они перехали изъ провинціи и поселились въ Лондон, частію потому, что этотъ городъ представлялъ юнош боле случаевъ къ занятію, а частію, можетъ быть, по весьма натуральному желанію удалиться отъ тхъ мстъ, гд они жили при боле благопріятныхъ обстоятельствахъ, и гд нищета ихъ сдлалась извстна. Они были горды даже и при измнившемся счастіи и не хотли обнаруживать передъ чужими людьми своихъ нуждъ и лишеній. Какъ горьки были эти лишенія и какъ усердно работалъ юноша, чтобъ избгнуть ихъ, было извстно однимъ только имъ. Ночь за ночью, въ два, въ три, въ четыре часа посл полуночи, случалось намъ слышать трескъ скуднаго огня въ камин или глухой, полуподавленный кашель; съ каждымъ днемъ мы ясно видли, что природа озаряла печальное лицо юноши тмъ неземнымъ свтомъ, который служитъ врнымъ предвстникомъ неизлечимаго недуга.

Побуждаемые боле высшимъ чувствомъ, нежели простымъ любопытствомъ, мы постарались сначала познакомиться, а потомъ войти въ тсную дружбу съ бдными жильцами нашего ближайшаго сосда. Мрачныя опасенія наши осуществлялись: юноша быстро угасалъ. Въ теченіе большей части зимы, всей весны и лта труды его не прекращались. Бдная мать также трудилась; но вс ея пріобртенія состояли въ нсколькихъ шиллингахъ. которыя она получала въ большіе промежутки.

Юноша трудился безпрерывно. Иногда онъ изнемогалъ и отъ недуга и отъ трудовъ, во никогда не произносилъ ни жалобы, ни ропота.

Однажды, въ прекрасный осенній вечеръ, мы, по обыкновенію, отправились навстить нашего больного. Въ послдніе два дни слабый остатокъ силъ его быстро исчезалъ, и онъ лежалъ теперь на соф, любуясь въ открытое окно картиной заходящаго солнца. Его мать читала библію для него. При нашемъ приход она закрыла ее и встала съ мста, чтобы встртить васъ.