Наш Современник, 2005 № 01

«…произведение, о котором я хотел бы сказать, — хоровой концерт ленинградца Валерия Гаврилина „Перезвоны“, с большим успехом исполненный Московским камерным хором под руководством В. Минина. Редкий талант этого композитора мы знаем уже давно, а новое сочинение позволяет говорить о нем как о зрелом, сложившемся мастере. Музыка Гаврилина вся, от первой до последней ноты, напоена русским мелосом, чистота ее стиля поразительна. Органическое, сыновнее чувство Родины — драгоценное свойство этой музыки — ее сердцевина. Из песен и хоров Гаврилина встает вольная, перезвонная Русь. Но это совсем не любование экзотикой и архаикой, не музыкальное „штукарство“ на раритетах древнего искусства. Это — подлинно. Это написано кровью сердца. Живая, современная музыка, глубоко народного склада и самое главное — современного мироощущения, рожденного здесь, на наших просторах».

Эти поразительно точные и емкие суждения о глубинной сущности гаврилинского мелоса Свиридов отдал в печать задолго до того, как «Перезвоны» прозвучали полностью. И неудивительно, что теперь он с таким нетерпением ожидал момента, когда это произведение наконец-то можно будет услышать целиком…

Вечером 12 февраля Большой зал консерватории был переполнен. Георгий Васильевич пришел на премьеру вместе с Эльзой Густавовной.

Перед началом концерта я подошел к ним, поздоровался и обратился к Свиридову:

— Я рад видеть вас в добром здравии.

Он очень тепло ответил мне и представил Отару Васильевичу Тактакишвили, сидевшему с ним рядом.

Как и в Нефтяном институте, «Перезвоны» произвели на публику — на этот раз по-настоящему музыкально искушенную — исключительно сильное впечатление. Произведение имело выдающийся успех. Стали вызывать автора, и на сцену вышел молодо выглядящий скромный человек в очках, который стеснительно и как-то бочком стал кланяться залу. И очень мало кто из сидящих там в тот вечер знал, каких усилий стоило Гаврилину, мужественно преодолев свою болезнь, всё-таки приехать из Ленинграда, чтобы услышать свои «Перезвоны» с первой филармонической сцены страны…

Аплодисменты и вызовы кончились, публика стала расходиться, и в суматохе раздевалки я неожиданно оказался недалеко от Валерия Александровича. Приблизившись к нему, я назвался и поздравил с большим успехом «Перезвонов». В ответ Гаврилин сказал несколько добрых слов о полученных им от меня «Днях поэзии» и представил мне Андрея Андреевича Золотова, который стоял рядом, со словами:

— Это наш Стасов.

Но тут же композитора вовлекли в разговор какие-то давние его знакомые, и я отошел в сторону.

Этой нашей мимолетной встрече с Гаврилиным так и суждено было остаться единственной…

* * *

Вечером 27 февраля Большой зал, как и за полмесяца до того, был осажден жаждущими попасть на хоровой концерт — «лишний билетик» спрашивали уже на далеких подходах к консерватории. В программе вечера были духовные сочинения Рахманинова (фрагменты из «Всенощной» и «Литургии Иоанна Златоуста») и «Пушкинский венок» Свиридова в исполнении Республиканской русской академической хоровой капеллы им. А. А. Юрлова под управлением Станислава Гусева.

А через два дня, 1 марта, хор Минина представил в Большом зале два премьерных сочинения коллег Свиридова по композиторскому «цеху» — впервые в Москве исполнялись «Концерт для солистки, хора, флейты и арфы» Владимира Рубина и цикл для сопрано, хора и ударных «Зимние пейзажи» Романа Леденёва с солисткой Натальей Герасимовой. В программе концерта была также и свиридовская хоровая поэма «Ладога».

На этот раз по моему приглашению вместе со мной пришел на концерт М. П. Иванов-Радкевич — художник, чьи воспоминания о Клюеве я пересказывал Свиридову несколькими месяцами ранее. Уже шла речь о том, что и отец, и родной брат Михаила Павловича были композиторами-профессионалами. Да и сам он был человеком разносторонних дарований, в том числе и музыкальных.