Наш Современник, 2005 № 03

«Привратник» молча взглянул на нерешительно мнущуюся за спиною Барсукова троицу и кивнул. Войдя в знакомый прохладный холл, Титивин приготовился ждать кружевную Ларочку, но парень сам проводил гостей в кабинет. Вениамин Леонидович разговаривал по телефону. Увидев вошедших, он приветливо кивнул на кожаные стулья, закончил разговор и с мягкой улыбкой воззрился на посетителей.

— Здравствуйте, — откашлялся Барсуков, — тут у нас, видите ли, какая ситуация…

— Я в курсе, — кивнул Вениамин Леонидович. — Мягко говоря, м-м-м… нестандартная сложилась ситуация.

— Да… — начал было Титивин, но осекся под тяжелым взглядом Марины.

— В общем, мы хотели бы отменить все наши заказы, — на одном дыхании произнес Барсуков. — Как выяснилось, мы в состоянии решить наши проблемы спокойным, цивилизованным образом.

Мягкая улыбка Вениамина Леонидовича сползла с лица, а глаза сделались похожими на два репейника.

— Ну-у-у, — протянул он, — вы меня под монастырь подводите. Каждого из вас я спрашивал устно — не передумаете ли? То же самое вы подтвердили и письменно, в договорах. Я ничего не могу поделать.

— К-как? — прошептала Наташа. — Совсем ничего?

— Совсем, задействован мощный аппарат. Для того чтобы его остановить, понадобятся средства.

— Сколько? — почти одновременно выпалили все.

Взгляд Вениамина Леонидовича стал похож на подтаявший пломбир.

— Те же суммы, которые вы заплатили вначале.

— Но у нас нет таких денег, — отрезала Марина.

— А у нас тем более! — крикнула Наташа, и Вениамин Леонидович поморщился.

— Прошу меня простить, — сухо и холодно произнес он, — у меня много дел. Эдик!

Двери отворились, и на пороге возник парнище в костюме.

— Эдик, проводи наших уважаемых гостей, они уже уходят.

Оказавшись на улице, Титивин глубоко вздохнул, глядя на слишком яркое небо.

— М-да, короткий разговор получился, — сказал он.

— Зато емкий и лаконичный, — кивнул Барсуков.

— Что же нам теперь делать? — губы Наташи задрожали.

— Вот уж не знаю! — лицо Алексея светилось изнутри. — Я лично к друзьям поеду, пивка попью с креветками. Мариночка, ты завещание изменять не будешь?

Не дожидаясь ответа, Барсуков впорхнул в свою машину, музыкально просигналил и быстро уехал. Алексей насвистывал арию Тореадора из «Кармен», вспоминая визит к Вениамину Леонидовичу. Была минутка, когда Барсуков испугался, подумав, что Вениамин может передумать и позволить этим осточертевшим Алексею людям благополучно уйти. Но уговор оказался дороже… Хотя кроме уговора были и деньги, причем деньги немалые. Были и распечатанные на цветном принтере рекламные газеты, в один день подброшенные «клиентам», много чего было… Алексей счастливо засмеялся, и тут неизвестно откуда прямо перед носом «опеля» Барсукова оказался бензовоз.

Вениамин Леонидович проводил взглядом из окна понурую троицу, вернулся к столу и извлек заветную бутылку коньяка и крошечную рюмочку. «Завтра же надо будет подыскать новое место для офиса, — подумал Вениамин Леонидович, аккуратно наливая в рюмочку золотистую жидкость. — Вся работа будет выполнена сегодня же. Сегодня же…». Мысленно подсчитав сумму, полученную за всю операцию, он удивленно улыбнулся: по его мнению и примерным предварительным расчетам, все эти люди стоили гораздо дешевле.

Александр Фуфлыгин КОГДА СБЫВАЮТСЯ ЖЕЛАНИЯ (Новелла)

Быть может, стоит сбыться заветным желаниям и для того еще, чтобы понять, как все-таки мы привыкли жить исключительно посолонь, как свыклись с этой безнадежной аксиоматичностью бытия: с урчащими запахами завтраков (вообще, с этой каждодневной проблематикой пищеварения), с болотистой топографией быта, с командирской капризностью погоды. Когда все твое существо, вся ровная гладь твоих дней, точно контрфорсами, облеплена привычками, привычками, привычками, есть повод крепчайшим образом усомниться и в самом себе как в существе разумном, долгом, вечном, и в примате человеческого племени, и в торжестве рассудка, наконец. И вот тогда: одним, взятым наугад утром приученная к надобностям тела постель, вдруг простынув, превратит в маету бывшую до сего момента сладкой утреннюю дрему; вдруг воспаленное сознание, спешно вооружившись штыком регресса, отринет привычный уклад обеденного винегрета; вдруг засаленный томик детектива, поданный вместо позднего ужина, при легком чтении даст оскомину.