Наш темный дуэт

Шесть месяцев – и вот все вернулось обратно, как навыки езды на велосипеде. Кейт выпрямила спину. Вскинула голову. Это всегда было своего рода представлением, но эту роль она играть умела.

– Ты будешь со мной, в двадцать четвертом отделении, – сказал Колин, пока они шли к группе, состоявшей из кадетов лет пятнадцати. Они стояли внутри кольца беговой дорожки.

– Спасибо, что изволили присоединиться к нам, мистер Стивенсон. – Инструктором оказалась коренастая женщина с квадратным подбородком и холодными голубыми глазами. Она на несколько долгих мгновений задержала взгляд на Кейт, потом снова переключилась на восемь ящиков, стоящих на полу.

– Вот это, – сказала инструкторша, взяв в руки модифицированную винтовку, – «ЭЛ-9». Кто может мне сказать, почему наши ночные дозоры вооружены именно ими?

– Их можно переделать под разрывные пули.

Ответ вырвался у Кейт прежде, чем она сообразила, что начала говорить. Взгляд холодных голубых глаз снова остановился на ней – как и всех прочих из их группы. Кейт мысленно обругала себя. Кто ее тянул за язык?

– Продолжайте, мисс…

Инструкторша явно хотела, чтобы Кейт сама произнесла свое имя.

– Харкер, – представилась Кейт. – Разрывные пули предназначены для того, чтобы взрываться при столкновении с целью. Можно сделать им покрытие из серебра, железа или другого чистого металла, способного нанести реальный вред, но если расстояние свыше пятидесяти ярдов, им может не хватить мощности, чтобы пробить грудную пластину малхаи. Штырь, засунутый под этот щит, куда надежнее, но для него требуется близкий контакт.

Остальной тренировочный зал продолжал гудеть, но двадцать четвертое отделение словно накрыло куполом тишины. Инструкторше не потребовалось повышать голос, чтобы ее услышали.

– Все верно, – коротко бросила она. – В каждом из этих ящиков – детали «ЭЛ-9». В течение следующего часа вы будете собирать и разбирать винтовки. Разбейтесь на пары.

Какой-то парень дернул Колина за рукав, тот вопросительно взглянул на Кейт и явно облегченно перевел дух, когда та позволила ему идти.

Сама Кейт не потрудилась искать партнера. Она подошла к ближайшему ящику, присела рядом и отстегнула защелки. И очень удивилась, когда над ней вдруг нависла чья-то тень, а секунду спустя рядом с ней присела чернокудрая девушка. Она была на год-два старше Кейт, свирепый взгляд выдавал в ней жительницу Южного города.

– Мэни, – сказала она в качестве вступления.

– Кейт.

– Я знаю.

– Я догадываюсь. – Она кивнула на ящик. – Ты первая.

Девушка приподняла бровь.

– С открытыми глазами или с закрытыми?

– Да как хочешь, – отозвалась Кейт. – Но когда ты будешь ею пользоваться, я бы все-таки посоветовала держать глаза открытыми.

Девушка еле заметно улыбнулась в ответ.

Кейт смотрела, как девушка быстро, уверенно собирала винтовку, напевая себе под нос:

– Большие и малые монстры придут…

– Ты когда-нибудь стреляла из такой винтовки? – спросила Кейт.

Мэни продолжала трудиться.

– Вооружены только действующие части. А двадцать четвертое отделение еще проходит обучение.

– Так что, мы на самом деле не воюем?

Кейт намеренно употребила «мы». Один из простеньких психологических приемов, превращающих «ты против меня» в «мы против них».

Мэни проверила ствол.

– Время от времени нас ставят на дневное патрулирование, или на охрану, но пока нас не зачислили в действующие части, по большей части мы здесь, на объекте.

– А я собираюсь в Ночной отряд, – похвастался Колин, сидевший через ряд от них.

Мэни закатила глаза.

– В качестве кого? Походного табурета?

Колин покраснел и попытался выпрямить спину, как будто это помогло бы ему стать выше.

– Так вы никуда не выходите? – спросила Кейт.

– Нам и тут хорошо. – Мэни положила собранную винтовку на ящик. – Твоя очередь.

Кейт потянулась за винтовкой, но стоило ей взять оружие в руки, как тварь у нее в голове зашевелилась. Это было как простуда или растяжение – нечто такое, о чем ты почти забываешь, пока опять не закашляешься или не сделаешь неудачное движение, тут-то оно и возвращается. Кейт забылась, и вот теперь в ушах у нее громко, размеренно пульсировала кровь, заглушая окружающий мир, и Кейт внезапно ощутила спокойствие, которое приходит, когда ты осознаешь, что спишь и понимаешь, что тебе ничто не может повредить.

– Эй! – окликнула ее Мэни. Мир был приглушенным, отдаленным, но все-таки не исчез. – Ты себя нормально чувствуешь?

Кейт моргнула. Посмотрела на винтовку.

«Она не заряжена, – сказала она своим рукам. – Положите ее».

– Да, – медленно произнесла она, кладя оружие на ящик. – Просто огнестрельное оружие – это не мое.

Мэни подхватила винтовку и принялась разбирать ее обратно.

– Сочувствую.

Инструкторша подула в свисток, и двадцать четвертое отделение дружно вздохнуло и рухнуло на маты. Они покончили с огнестрельным оружием и взялись за физподготовку, от кардионагрузки до качания пресса.

– Ненавижу качать пресс! – простонал Колин, держась за живот. – И в Колтоне ненавидел, и тут ненавижу, и я не понимаю, какая связь между сильным прессом и охотой на монстров…