Наша остановка

– Дура долбаная! Смотри, куда прешь!

Она услышала, как Ужасный Бен сказал что-то о «бывшей, о которой я тебе рассказывал; вот бедняжка» и тут же вспомнила, как он говорил Наде в первую их встречу о девушке, с которой встречался ранее: «У нее всегда что-то не так».

Надя пошла дальше. Голова кружилась. Она упорно не желала оборачиваться, хотя знала, что он смотрит ей вслед. Она знала: он взбешен, что она не устроила даже маленькую сцену.

«Сумасшедшая» – вот слово, которое он употребил когда-то давно. Обронил, что его бывшая была сумасшедшей. А сейчас и Надя чувствовала, что сходит с ума. И это ужасно, кошмарно – Надя готова была поспорить на свою жизнь, что женщина, теперь выслушивающая сказки о безумной бывшей, однажды сама будет плакать на улице неподалеку от веселящихся на вечеринке коллег, тоже названная им безумицей. В то время как единственный человек, у которого не все в порядке с головой, – это сам Ужасный Бен, издевающийся над женщинами, которых, как говорил, он любит.

И это с ним проблема.

Наде хотелось закричать. Хотелось закричать и ринуться назад по улице, чтобы посоветовать женщине спасаться и бросить его прямо сейчас. Но если она так поступит, то в самом деле будет выглядеть как ненормальная. Она бы и сама никого не послушала, даже всех его бывших, если бы ее предупреждали. Решила бы, что ей это говорят из ревности. «Вот чему они нас учат, – печально думала Надя. – Учат, что женщины всегда конкурируют между собой, и поэтому мы не разговариваем друг с другом начистоту о том, какие они мерзкие уроды».

Она дошла до «Скай Гарден» и посмотрела вверх. Она ни за что туда не пойдет. Надя заметила, что плачет и – когда вынула телефон из кармана – немного дрожит. Она позвонила Эмме.

– Крошка, ты где? – спросила та. – Я видела парня, которого Габи нашла для тебя. Он симпатичный. Прямо твой тип. Так что, давай, на старт, подруга!

Голос Нади дрожал, когда она произнесла:

– Я снаружи. Только что видела Бена. – И у нее началась истерика.

– Твою мать. Хорошо. Иду. Стой там. Уже иду.

– Столик в углу, пожалуйста, – сказала Эмма официантке в роскошном отеле. Согласно ее теории, если не знаешь, куда пойти, иди в бар при отеле вместо обычного паба или ресторана, потому что в первом народу всегда меньше. И она была права. Здесь Надя чувствовала себя в безопасности. Бар был наполовину пуст, и подруги сели в его задней части, подальше от прохода – их личный уютный мирок.

Габи пошла с ними. Трое сели в угловую кабинку, и Эмма заказала всем шоколадный брауни с соленой карамелью, по два шарика мороженого, сладкий и соленый попкорн и большой чайник мятного чая с медом. Все общее.

– Я думала, что столько всего ему выскажу, если вдруг снова увижу, – говорила Надя, теребя этикетку бутылки воды на столе. – Но я будто оледенела. Уф. – Слеза потекла по щеке. – Он еще выглядел таким самодовольным – будто знал, что подловил меня не в лучший момент.

– А какая она? – заинтригованно спросила Эмма.

– Вопрос под запретом, – сказала Габи, пронзив ее взглядом. – Это вообще не важно. С ней он сотворит то же самое. – Габи заметила, что с Ужасным Беном что-то не так, сразу, как только Надя начала с ним встречаться. Они с Надей ругались из-за этого, пока Габи не стало ясно, что придется подруге научиться на собственных ошибках. – В какой-то момент подобное случается со многими женщинами.

Принесли чай, и подруги помолчали, пока официантка разгружала поднос, сообщая, что десерты скоро будут.

– Это нормально, что тебе так плохо, – произнесла Габи, когда официантка ушла. – Мне бы тоже хотелось кричать и плакать.

Надя кивнула.

– Бесит, что не можешь просто избавиться от всего этого. Проходишь через это снова и снова, стоит только подумать о нем.

– Но ты правда хорошо держишься, – заявила Эмма. – Ты была счастливой, жизнерадостной. Веселой. Начала Новый Порядок, Который Изменит Твою Жизнь!

– А теперь огромный скачок назад, – жалобно проговорила Надя. – Как же меня раздражает, что он может меня контролировать! До сих пор! – Она снова ударилась в слезы.

– Никакой это не скачок назад, – успокаивала ее Эмма. – Милая, излечиться не так-то просто. Посмотри, как далеко ты зашла. Ты смогла пережить все эти безумства, а потом, рассказывая обо всем нам, пережить это вновь – и теперь, увидев его, опять окунулась во все это. Ведь это реальность. То, что он сделал с тобой, его ужасное обращение – все это реальность. Уверю тебя: никто, блин, из нас не знает наверняка, что мы способны пережить.

Надя снова всхлипнула и кивнула. Все, на что она была способна, это кивок – внешнее проявление внутреннего осмысления, что да: он действительно украл не только шесть месяцев ее жизни, пока они встречались, но и шесть месяцев после, в течение которых она пыталась понять, как могла позволить такому случиться. Она была сильной, оптимистичной, уверенной в себе женщиной, и теперь ощущала ужасный стыд за то, что позволила мужчине погасить ее огонь.