Наша Светлость

   Тисса должна была осознать серьезность ситуации, а она позволила себе...

   - Я пойду с вами, - Гавин не носил меча, но на поясе его висел кинжал внушительных размеров, и Тиссе отчего-то стало спокойней.

   Глупость какая...

   Но когда Гавин протянул нож для бумаг, тот самый, прозрачно-костяной, знаком велев спрятать в рукав, Тисса подчинилась. Она не собирается нападать на леди Изольду, просто... просто ей страшно.

   Все женщины делают глупости, когда боятся. Наверное.

   Гленна стояла за дверью.

   Заметила ли она что-либо? Теплый клинок прижимается к коже, обещая защиту. От кого? И где охранник, которому следовало бы быть?

   - Поспешите, леди, - сухой голос, нехороший. - Я не могу ждать вечность. У меня и иные обязанности имеются.

   - Извините.

   Гавин запер дверь. И надо было записку оставить, но уже поздно. Гленна рассердится, если попросить ее подождать еще немного. Она уже уходит, не сомневаясь, что Тисса проявит благоразумие, последовав за ней. И Тисса следует. Гавин держался поблизости.

   Он всего-навсего мальчишка и... и все равно спокойней, когда он рядом.

   Надо взять себя в руки.

   Гленна свернула в боковой коридор, на лестницу, которой пользуются слуги. Подниматься пришлось недолго: вскоре Гленна остановилась перед дверью самого обыкновенного вида. С изнанки Замка многое выглядело иным, в том числе и двери. Они были лишены украшений и схожи друг с другом даже в мелочах, вроде потемневшего дерева и зеленоватых, давно нечищеных ручек.

   - Прошу вас, - Гленна распахнула дверь, и Тисса, выпрямившись, подняв голову - она не собирается плакать - шагнула за порог.

   Она слышала, как дверь закрылась, но ослепленная светом - в комнате было множество окон, и зимнее солнце расщедрилось не ко времени - не видела ничего и никого.

   - Уходим...

   Гавин дернул за рукав, заставляя отступать к двери. А она оказалась заперта.

   - Служил я даме верно и послушно...

   Комната-клетка. Стрельчатые окна. И железные рамы.

   - ...за честь сражался в яростном бою...

   Камин погас. И пепел постарел, разлетелся по полу. Серые клочья не некогда белом ковре.

   - Она же отвергала равнодушно...

   ...стол, накрытый для двоих. Диван. И пара картин, повернутых к стене. Сюда если и заглядывали люди, то давно. Того же, кто медленно - он знал, что Тиссе некуда бежать - приближался, вряд ли можно было назвать человеком.

   Он улыбался. И выглядел, как рыцарь из баллады. Оделся в белое. В правой руке - роза. В левой - бокал. Его вернули на стол, а розу протянули Тиссе.

   Она спрятала руки за спину.

   - ...мою любовь и преданность мою, - завершив катрен, Гийом розу уронил. - А такое нельзя простить.

   - Вы... вы должны открыть дверь.

   Есть и вторая. За его спиной. И тоже наверняка заперта... кричать? Кто услышит здесь?

   Но почему Гленна?

   Что Тисса ей сделала? Что она вообще им всем сделала?

   - Если хочешь, попробуй убежать.

   Не выйдет. Тисса осознала это так же отчетливо, как и то, что умолять де Монфора бесполезно. Он - гиена, только без цепи. И стоит ли плакать, если слезы ему в удовольствие?

   - Вы не останетесь безнаказанным.

   - Посмотрим.

   - Вы должны немедленно отпустить нас и тогда я умолчу об этом досадном происшествии.

   - А ты осмелела, - Гийом коснулся щеки, и Тисса заставила себя выдержать это прикосновение. - Разбаловалась... женщин нельзя баловать.

   Пальцы скользнули по губам.

   - Иначе они начинают думать, что им позволено все...

   И Гавин не выдержал. Он бросился на Монфора молча, как-то по-звериному, пытаясь и сбить с ног, и ударить ножом.

   Что мог мальчишка против коронного рыцаря?

   Гийом встретил его пинком. А вторым отбросил и, не позволив подняться, наступил на руку. Надавил, заставляя выпустить нож.

   - Ну и чему тебя научили? Вставай.

   - Прекратите! - Тисса все-таки закричала.

   Гавину позволили подняться. Почти. Носок сапога впечатался в живот, опрокидывая навзничь.

   - Давай, - Гийом подобрал нож и, повертев в руках, отбросил. - Или ты только и можешь, что жаловаться?

   - Нет!

   Тиссу не слышали. Она попыталась остановить Гийома, повиснув на его руке, но тот просто стряхнул Тиссу. Даже бить не стал.

   Вцепившись в волосы, Монфор заставил Гавина подняться и подтащил к окну.

   - Здесь высоко. Внизу камни. Ты когда-нибудь видел людей, упавших с крепостной стены? От них мало что остается. Месиво из костей и мяса...

   Он распахнул окно, впуская ледяной ветер и снег.

   - Вот что бывает с наглыми мальчишками, которые следят за приличными женщинами... он пытался за нами подсмотреть, дорогая. И сорвался со стены. Видишь, как я забочусь о твоей репутации.

   Монфор смотрел не на Гавина - на Тиссу.

   Жадно.

   Страшно.

   - Отпустите его. Пожалуйста.

   Чего бы он ни хотел, Тисса сделает. Постарается. Может быть, потом она не сможет жить дальше, скорее всего, что не сможет. Но Гавин не должен умереть из-за нее.

   - Хорошо. Но свидетели нам ни к чему.

   Резкое движение. Голова Гавина сталкивается со стеной. Глухой удар. И Гийом разжимает руку.

   - Он жив. Пока. И будет жив, если не станешь капризничать. Ты же не станешь капризничать?

   - Нет.

   Тисса старалась не смотреть на тело. Жив. Конечно, жив. Он ведь рыцарь будущий, а у рыцарей крепкие головы. И значит, все будет хорошо.

   Хотя бы для него.