Наша Светлость

   И разговаривает мало, сама не замечая, как гаснет.

   Это еще не смерть, но близко. И Урфин сходит с ума от бессилия, и еще потому, что действительно с ума сойти нельзя - безумие означает проигрыш.

   Слишком многие следят за каждым его шагом.

   Ждут, когда оступится.

   - Она пришла мстить.

   - Мне?

   - Нет, Тэсс, мне.

   Ладони сухие, холодные. И на левой уже проступает красное пятно. На шее появилась сыпь, однако Тисса ее словно и не замечает. Но уже завтра сыпь поднимется на щеки, потом коснется лба. Кожа набрякнет и сделается жесткой, шелушащейся.

   Если бы был другой выход...

   - Расскажите, что вы видели? - Кормак весьма любезен.

   Вчера он так искренне выражал сочувствие по поводу неудачного брака. Надеялся, что Урфин сорвется? Ударит? Даст повод себя запереть?

   Разочарован ли? Или просто усилит нажим?

   - Я... присутствовала на Зимнем Балу, который был совершенно чудесен! - восторг леди Андерфалл неуместен, но понятен. И ей прощают восторг.

   - И там вы познакомились с мормэром Дохерти и его невестой?

   - Да! Я была так рада, что отец представил меня!

   - Она говорит неправду, - Тисса сжала пальцы, и Урфин не устоял перед искушением - поцеловал их. Смотрят? Пускай.

   - Конечно, она говорит неправду. Но она хорошо управляется с собой. И Кайя не видит, что ложь - это ложь.

   - И что было дальше?

   Вздох. Поникшие плечи. Дрожащие руки прижаты к груди. Амелии не хочется рассказывать, но она осознает, сколь важно помогать суду.

   - Их Светлость отвлекли, а леди Тисса не пожелала говорить со мной. Наверное, я ей не понравилась. Она ушла... а мне было так неудобно. И я пошла следом.

   - Что вы увидели?

   - Мне неловко... - совершенно неловко и румянец на щеках - лучшее тому подтверждение. Теперь каждому видно, что Амелия - невиннейшее существо, помимо воли втянутое в чужие интриги.

   Сожри ее чума!

   - ...но я видела, как леди Тисса говорит с другим мужчиной. И он целует ей руки...

   - Вы узнали мужчину?

   - Да... я видела его на турнире. Гийом де Монфор.

   - Вы слышали, о чем они говорили?

   - Да, но...

   Кормак хмурится: леди должна понимать, что в месте, подобном этому, неуместны тайны.

   - Леди Тисса сказала, что сегодня встретиться не выйдет, но вот завтра она придет в условленное место и... и исполнит обещание.

   - Какое?

   - Я не знаю!

   Сколько печали, обиды, возмущения. В это и вправду легко поверить.

   - Благодарю вас, леди Амелия. Леди Тисса, - голос-хлыст. Кормак - хороший оратор, и опытная сволочь, которая знает, как и с кем говорить. - Не ответите ли, что же вы пообещали Гийому?

   - Ничего. Я ничего не обещала.

   - Неужели? - Кормак протянул руку, и секретарь подал ему папку. - Или вы попросту запамятовали? Например, о письмах...

   - Я...

   - Моя жена воздержится от комментариев.

   - А вы? Вы, Ваша Светлость, - Кормак соизволил поклониться, но сделал это так, что всем стало ясно, насколько издевательским и несправедливым он считает факт наличия титула. - Вы читали эти письма?

   - Читал.

   Тисса замерла под рукой. Неужели думает, что Урфин поверит в эту ерунду? Глупая беззащитная девочка, которую угораздило выйти замуж за бессильного идиота.

   - И что вы думаете?

   - Думаю, что письма леди Амелии куда как откровенней. Хороший слог. Богатое воображение. И такой, знаете ли, опыт чувствуется... жаль, что она никак с выбором не определится.

   - Вы лжете! - а вот ярость вполне искренна. И Кормак морщится: ему не по вкусу люди, которых легко вывести из равновесия.

   - А вы так небрежны к поклонникам, что оставляете им столь компрометирующие бумаги. Учитесь у леди Лоу, она письмами не разбрасывается. Предпочитает личные беседы. Но да, письма у меня есть. И при необходимости буду рад их предоставить...

   Невесомая ладошка ложится на руку, заставляя замолчать. Спасибо. Еще немного и Урфин позволит больше, чем должен бы.

   - Подделка!

   Именно так и скажут: подделка. Урфин желал опорочить светлый образ леди, дерзнувшей сказать правду на суде.

   - Не важно, - Кормак жестом прерывает словесный поток, который готов низвергнуться на голову Урфина. - Это отношения к делу не имеет...

   А красных плащей в башне стало вдвое больше обычного.

   Суд подходит к логическому завершению, и Кормак пытается перекрыть путь к побегу. Их пропускают, но расступаются нарочно медленно и держатся на расстоянии удара. Но все еще не смеют подняться выше третьего пролета.

   Там - территория Хендриксона.

   Его люди предпочитают скрываться в тени, но достаточно самого факта их присутствия.

   - Их стало больше, - Тисса нарушает молчание, лишь оказавшись за запертой дверью. И засов на ней она задвигает сама. - Почему?

   - Кормак показывает силу.

   Кивок и просьба:

   - Помоги мне раздеться. Пожалуйста. Душно очень... там. Оно все... еще надолго?

   - День-два - опрос свидетелей. Осталось немного. Слуги там... те, кто тебя видел или Гийома. Потом перерыв. Приговор...

   Она истончилась, сделавшись до того хрупкой, что прикасаться страшно.

   - Меня не могут оправдать, - Тисса проводит ладонью по шее, неровной, покрасневшей коже, которая уже начала подсыхать. - Что ты задумал?

   - Больно?

   - Нет. Но... это опасно. Для тебя.