Наша Светлость

   Возвращение. И легкая дезориентация напоминанием о том, что все может быть гораздо хуже. Иногда отказывала рука, почему-то всегда левая. Порой рвало и подолгу, поэтому Кайя перестал есть. Однажды, очнувшись, он понял, что не способен говорить - он забыл значения слов. В другой раз выяснилось, что напрочь не помнит, как следует дышать. И вспоминал минут пять, радуясь тому, что это время способен продержаться без кислорода.

   Слишком много связей, которые не преодолеть самостоятельно. Но Кайя должен пытаться. От него ждут помощи, хоть какой-то, а он единственное, на что способен - держаться в стороне.

   Суд. Фарс.

   Гниль вокруг. Всегда была, но Кайя предпочитал не видеть. Больше такой возможности не было. И с его места открывался на удивление замечательный обзор. Зал суда. Люди... неужели вот их он должен защищать? От кого? Друг от друга? От их же глупости и жадности?

   Мстительности?

   Его долг - заботиться о подданных, но... но почему они не способны сами позаботиться о себе?

   Оракул наверняка знает ответ, если не точный, то хотя бы близкий к таковому. Но разве станет легче? Ничуть.

   Легче становилось по ночам. Привычное падение в кошмар обрывалось - Кайя знал, кого за это благодарить и каждый раз давал слово закрыть дверь, но к вечеру оказывалось, что у него не хватает на это сил. Наверное, он трус, если позволяет Изольде так рисковать.

   Этой ночью она осталась.

   Забралась под руку, свернулась калачиком и уснула. Кайя слышал ее сквозь сон, и не только ее, но чужой мир, какой-то очень шумный и бестолковый.

   Предметы. Люди. Запахи.

   Осколки воспоминаний. Кресты. Строение с круглой крышей, увенчанной опять же крестом. Внутри темно и душно. Картины. Золото. И заунывное пение. Человек в нелепых одеждах размахивает лампой или чем-то на нее похожим. За ним тянется сизый дым.

   Человек обходит деревянный ящик, в котором лежит мертвая женщина. У нее лицо Изольды.

   Похороны?

   Это ее мать, и Кайя видит похороны. Отсюда ощущение одиночества.

   Когда умерла его собственная, Кайя испытал лишь досаду, что придется задержаться в Городе, тогда как Побережье ждет. Подумалось даже, что сделала она это сугубо для того, чтобы не отстать от Аннет.

   Вечное соперничество с закономерным итогом.

   Сейчас он смотрел, не в силах отвернуться, как ящик накрывают крышкой. Несут. Опускают в яму. Сырая земля сыплется сверху с отвратительно громким звуком. И руки мокрые. Не его руки - Изольды.

   Ей мучительно страшно оставаться одной.

   - Я здесь, - Кайя не уверен, слышат ли его.

   Но кресты исчезают, и появляется река, синяя и мирная. Берег с недостроенным замком. И человек, в руках которого кукла в розовом платье. У человека лицо Мюрича, одно это вызывает ярость.

   Во сне ей легко дать выход.

   - Прочь, - достаточно слова, чтобы стереть ублюдка.

   Выходит, не только ему снятся кошмары.

   Утром Изольда сказала:

   - На нашей кровати однозначно удобней.

   С этим Кайя спорить не собирался.

   - И... ты же видел. Ты мне нужен не меньше, чем я тебе.

   Следовало отказать. А еще лучше - отослать к Мюррею с охраной, но... Кайя больше не верил в надежность охраны.

   - Знаешь, наверное, я никудышная жена, - Изольда лежала тихо, точно опасаясь, что сейчас ее прогонят. И будь у Кайя хоть немного совести, так бы он и сделал. Но совесть определенно закончилась, и он лежал, позволяя себе еще минуту отдыха. Или две.

   Без умения использовать такие минуты, Кайя не выжил бы.

   - Почему?

   - Если бы я была хорошей женой, я бы запретила тебе делать то, что ты делаешь. Не отворачивайся, ты понимаешь, о чем я. Мне следует тебя остановить. Не знаю, как, но... но не отворачиваться. Кайя, я не хочу, как остальные, делать вид, что ничего не происходит. Поэтому не сбегай. Пожалуйста.

   - Не буду.

   Ей легко обещать, тем паче, что Кайя сам желает того же. Вот только не всегда следует потакать собственным желаниям.

   - Но я должен хотя бы попытаться.

   - Я знаю. И Урфин знает, что ты делаешь все возможное. И Тисса. И никто не ставит тебе в вину то, что ты не можешь просто закрыть этот... балаган. Они омерзительны. Даже не Кормак, его я хотя бы понять могу. А все остальные... как ты здесь жил?

   По привычке.

   По правилам.

   По дорожкам, проложенным кем-то другим. Слабое оправдание.

   - Иза... - когда все закончится, Кайя отвезет ее на остров.

   Там нет людей. И вообще ничего, кроме снега и окаменевших бабочек.

   Паладинов, которые в это время подходят к берегам. Ледяного ветра. Огня.

   Тишины.

   Раз в год там можно вернуться в себя. Потом, когда все закончится. Но сначала он должен сказать.

   - Завтра я вынесу приговор. Если не ошибся, то скоро появится Кормак. Он предложит... выход. Прошение Тиссы о помиловании будет поддержано Советом, если я... разорву свой брак. Они найдут достаточно свидетельств твоего недостойного поведения.

   Следовало выразиться иначе, потому Изольда дышать перестает. Но не спрашивает, ждет продолжения.

   - Прошение будет подано к вечеру. Я откажу.

   - Что?