Наша тайна

Вустер4, если Бостон ближе. Для меня это очевидно. Он ездил в Вустер, чтобы никто ничего не узнал.

— И Селена ни о чем не подозревала? — спросила Дебора. — Она должна была

знать, что он ездит в Вустер.

— Она думала, что он навещает друга. Кельвин сказал ей, что его зовут Пит

Кавано и что он его старый школьный приятель, который потерял в Ираке обе ноги.

— Это правда?

— В школе с Кельвином действительно учился Питер Кавано. Но они с

Кельвином были заклятыми врагами. Не может быть, чтобы потом они подружились.

— Иногда, когда человек становится калекой...

— Нет. Питер Кавано, который жил с нами по соседству, действительно поехал в

Ирак. Но он погиб в начале войны. Кельвин использовал его имя в качестве прикрытия,

поскольку Селена переехала сюда с ним из Сиэтла. С тех пор прошло четыре года. Все это

время Пит был мертв.

Дебора услышала в голосе Тома злость и не могла осуждать его. Снова ложь.

— А как насчет телефонных звонков из Вустера, скажем, чтобы уточнить время

приема?

— Ему звонили на мобильный телефон. Селена никогда бы не узнала.

— Но почему? — спросила Дебора. Дойдя до конца переулка, она остановилась.

— Физическое состояние вашего брата внушало врачам серьезные опасения. Он боялся,

что жена станет меньше его любить или, может, уйдет от него?

— Нет. Просто это был Кельвин. Мой отец был таким же.

— Скрытным?

— Невероятно. Он был мастером сегментации — разделял свою жизнь на

сегменты, которые никогда не пересекались.

Дебора прислонилась спиной к кирпичной стене. На главной улице было

оживленное движение.

— Сегменты?

— Семья, например. Была одна семья, в которой он родился, и вторая, которую он

создал сам. Но члены этих семей никогда не встречались.

4Город в штате Массачусетс, США.

91

— Серьезно? — Она не могла этого представить. — Вы никогда не видели его

родителей?

— Ни сестер, ни братьев. Он иногда навещал их, но мы никогда к ним не ездили.

— Разве они о вас не спрашивали?

— Они о нас не знали. А еще была работа. Мне было двенадцать, когда я узнал,

кем работает мой отец.

— И кем он работал?

— Он был химиком. Между прочим, известным. Читал лекции в университетах по

всей стране. Он приезжал навестить нас на месяц или два, но никогда не говорил дома о

работе. Моя мама не отвечала на наши вопросы, и мне в конце концов пришлось поискать

информацию о нем в библиотеке.

— Это невероятно, — произнесла Дебора, пытаясь переварить услышанное. — Но

ваш брат не скрывал, кем он работает. Его жена знала об этом.

— Кое-что знала. Но Селена понятия не имела о том, сколько он зарабатывал и

включает ли его контракт начисление пенсии или страхование жизни. Дома у Кельвина

был свой кабинет. Его жена говорит, что он читал там по ночам. Я осмотрел каждый дюйм

и не нашел ни единой бумажки, которая имела бы отношение к его работе.

— Даже ученических рефератов?

— Что-то может быть в его компьютере, но Селена не знает пароль. Мы

предполагаем, что личные бумаги Кельвина находятся в его школьном кабинете. Если нет,

я не представляю, где они могут быть. Мне даже неизвестно, где он хранил свои счета.

— О, счета вышлют повторно, — заметила Дебора.

— Только не домой. Счета приходили на абонентский ящик. — В голосе Тома не

было ни тени улыбки; похоже, он решил облегчить душу. — Этому Кельвин тоже

научился у папы — несколько абонентских ящиков. Счета приходили на один, личная

корреспонденция — на другой. Все отдельно, все конфиденциально. У Кельвина также

было несколько мобильных телефонов. Мне известен только номер в Сиэтле. Я не знал,

что брат переехал на восток, пока Селена не позвонила мне на прошлой неделе. Чудно,

правда?

Чудно, по-другому не скажешь. Все остальные слова имели более негативное

значение.

— У вашего брата были друзья?

— Возможно, но не в том смысле, как вы или я это понимаем. Дружба требует

общения.

— Но он же состоял в браке. — В отличие от нее и Тома.

— Состоял, хотя я не знаю, зачем он женился. Я бы понял, если бы у них были

дети. Но Селена утверждает, что Кельвин не хотел детей.

— Вы когда-нибудь разговаривали с ним об этом?

— Я? Нет. Я даже не знал, что Кельвин женился. Пока Селена не позвонила и не

сказала, что он умер. — Том помолчал. — Возможно, мне не стоило вам этого говорить.

Суровое напоминание о том, что они находятся по разные стороны баррикады. Но

Дебора все равно не удержалась:

— А Кельвин занимался бегом?

— Если и занимался, то я об этом не знал. Но Селена говорит, что они

познакомились, катаясь на лыжах. Я понятия не имел, что он катается на лыжах. Поэтому

вполне возможно, что Кельвин занимался бегом. А почему вы спрашиваете?

— Место, где мы его сбили, находится в трех милях от его дома. Это шесть миль,

если считать расстояние туда и обратно. Довольно большая дистанция для бега под

проливным дождем. Либо он был фанатом легкой атлетики, либо... — Дебора хотела

сказать «ненормальным», но исправилась: — ...оригиналом.