Наша война

Как и предвидело командование, противнику, несомненно, необходимо было иметь время и плацдарм для войск, стоявших на фронте против Итальянского корпуса и видевших, насколько серьезная опасность угрожала пути их отступления. Вынужденный отдалиться от Итальянского корпуса, противник мог отважиться на столь опасную операцию только ночью. Мне пришлось отправить свои резервы, чтобы парализовать или по меньшей мере задержать стремительное движение колонн 1-й дивизии и таким образом использовать лишь те наши силы, которые имелись в зоне реки Эбро. Мы получили внушавшую доверие информацию о движении оттуда дивизии Листера».

Далее, говоря о боях 17 апреля, Гарсиа Валиньо продолжает:

«Достигнув намеченного рубежа, мы вынудили противника отступить на всем фронте Итальянского корпуса. В течение ночи он, несомненно, постарается перейти на другую сторону реки, прикрытую частями Листера. Это обязывало нас не отрываться от противника ни на одну минуту, оказывая постоянное давление, с нарастающей энергией, дабы сделать невозможным это отступление или максимально затруднить его».

«Командование Итальянского корпуса думало, что группировке его танкеток, после кровопролитных стычек у Паульса, представится возможность маневрировать и, главное, достигнуть цели, к которой стремились столько времени: занять Тортосу».

«У национального командования было запрошено и получено необходимое разрешение, и вечером 17 марта итальянские танки были двинуты в ход. Совершив большой обход по тылам, они сосредоточились на указанных позициях в районе Ла Сеньи, в соответствии с приказом командования 1-й дивизии, изложенным в следующей телеграмме:

Генерал — командующий Северной армией — генералу 1-й дивизии: — Необходимо ускорить сегодня движение для захвата мостов у Тортосы и Ампосты, если они окажутся пригодными для использования».

«Возможно, что ранним утром в Черт или Ла Сенью прибудут части и танки легионеров для участия в операциях. Облегчите ими выполнение задачи, если только это не задержит выполнение приказа войсками В. П. (вашего превосходительства).

Полковник Гамбара сообщит желание командования легионеров, но не имеет никаких специальных указаний от командования Северной армии».

Генерал Валиньо, выразив в своих комментариях весьма определенное недовольство приказом, обязывавшим его разделить с итальянскими фашистами лавры по случаю нашего уничтожения и взятия Тортосы — что все считали дискредитацией, — продолжал:

«18 апреля на рассвете продолжались активные действия. Мы не отрывались от противника ни в одном пункте, отбивали контратаки в некоторых из этих пунктов и оказывали давление силами патрулей и другими средствами».

И после рассуждений о боях того дня он добавляет: «Противник с несомненным успехом завершил — в ночь с 18 на 19 — трудную операцию отступления в полном порядке на другую сторону Эбро, оставив в наших руках некоторые трофеи и 478 пленных».

И действительно, операция была нелегкой. Приведенные отрывки из книги Валиньо ясно дают понять, какие цели преследовал противник: уничтожить наши силы, захватить мосты, форсировать реку и занять Тортосу. Сложность обстановки вполне сознавали начальник Генерального штаба, штаб «Автономной группировки Эбро», от которой мы, после того как отделились от нее 15 апреля, не получали сведений до 19-го, когда меня поздравили с успешным проведением операции. Конечно, мне предоставлялась полная свобода отвести войска и взорвать мосты, когда я сочту это нужным. Но не в меньшей степени на меня возлагалась полная ответственность за то, что могло бы произойти вследствие этого.

Результаты известны: более 25 тысяч человек — из числа разрозненных и организованных войск — со всем вооружением перешли реку; мосты мы взорвали, когда противник вступил на них.

Валиньо говорит, что в его руки попало кое-какое вооружение и 478 пленных; никакого вооружения, ни одного человека из состава организованных войск он не захватил. Но я должен признаться, что испытывал тогда определенный страх: несмотря на все наши усилия, направленные на организацию тысяч людей, отбившихся от своих частей, значительно большая часть, чем указывает Валиньо, оставалась вне нашего контроля. Однако, как показали факты, наша деятельность в этом отношении была гораздо эффективнее, чем я сам полагал.

Я уверен, что, читая эти строки, читатель может подумать: почему же республиканцы решили вернуться на левый берег Эбро, вместо того чтобы создать на ее правом берегу предмостное укрепление, которое могло бы послужить им плацдармом для будущих наступательных операций?