Наше неушедшее время

«С 1942 по июнь 1944 г. Комитетом медицинской помощи СССР собрано около 700 000 фунтов стерлингов среди населения Южно-Африканского Союза, как европейского, так и туземного. Отправлено в СССР: медикаментов, крови, витаминизированного рыбьего жира, теплой одежды и одеял, продуктов на сумму: 426 246 ф. ст. Кроме приведенных расходов (426 246 ф. ст.) Комитет медицинской помощи СССР перевел на имя т. Майского сумму в 130 000 фунтов стерлингов и 20 000 фунтов стерлингов в фонд британской организации помощи СССР, возглавляемой мадам Черчилль».

Так что советским раненым вливали южноафриканскую кровь! Может быть, в ком-то из нас теперь есть и эта кровь?

Занимались всем этим общественные организации. Прежде всего, две: общество «Друзья Советского Союза», возникшее еще в начале 1930-х и «Медицинская помощь для России», созданная после гитлеровского нападения на СССР. Инициаторами создания первого из этих обществ были коммунисты, но в обоих большую роль играли выходцы из России и их потомки.

Эти россияне были душой движения помощи. Посылали и деньги, и свою кровь.

Совсем уж нежданная находка

Этот человек провел детство и юность на Украине, в небогатой семье. В девятнадцать лет впервые уехал из Одессы за границу, и потом почти вся его жизнь прошла в Германии, Швейцарии, Дании, Турции, Болгарии.

Предсказал войну России с Японией и первую русскую революцию. Активно участвовал в событиях 1905 года. Писал марксистские теоретические статьи. Знал всех вождей российской и немецкой социал-демократии и со многими был в дружбе. Сотрудничал в ленинской «Искре». Пользовался уважением и в РСДРП, и у германских социал-демократов. В разные годы жизни был близко знаком с Лениным, Троцким, Горьким, с Вильгельмом и Карлом Либкнехтами, Розой Люксембург, Кларой Цеткин, Каутским, Бернштейном. Но почти с каждым, кроме Шейдемана и Эберта, отношения испортились. И имя его уже стало связываться с денежными аферами. Его считали обладателем крупных богатств.

Возникло мнение, что именно он, договорившись с правительством кайзеровской Германии, организовал в 1917-м возвращение в Россию вагона с большевиками во главе с Лениным.

Услышал я об этом человеке совсем неожиданно.

Айда Купер – сотрудница Кейптаунского университета по работе с иностранными учеными. Этой ее профессии я и обязан знакомством с нею. В качестве профессора, приглашенного из Москвы, я, естественно, время от времени обращался к ней с самыми разными вопросами. Но однажды она сама задала мне вопрос:

– Скажите, Вам говорит что-нибудь имя Парвус?

Услышать о Парвусе в Кейптауне, за тысячи и тысячи километров от мест, которые хоть как-то связаны с его именем! Но продолжение оказалось еще удивительней.

– Вам, конечно, мой вопрос показался странным. Дело в том, что у меня хранится часть его личного архива.

– ?!

– Если хотите, я Вам как-нибудь покажу.

В первый же свободный вечер я отправился к Айде. Она положила передо мной коробку.

– Вот его письма, паспорт, фотографии. Вот орден его сына. Смотрите. Но можно, я расспрошу Вас? У меня ведь сведения о нем односторонние. А Вы – историк.

Я удивился. У нее – письма Парвуса. И она еще о нем расспрашивает. Может быть, просто хочет проверить, чего стоят знания иностранного ученого?

Она, вероятно, поняла мои мысли. Улыбнулась:

– Конечно, я знаю, он был близок с Лениным и с Троцким. Злой гений Ленина – так, кажется, о нем писал Солженицын?

В ответ я рассказал Айде Купер, что встречал сына Парвуса от его первого брака – Евгения Александровича Гнедина. Виделся с ним у моего учителя и старшего друга Николая Александровича Ерофеева, который его хорошо знал: в первой половине 30-х годов они вместе работами в газете «Известия».

И все же я знал о Парвусе мало. Никогда им особенно не интересовался. Да в советской литературе и трудно было что-нибудь найти: о нем не принято было писать. Знал, разумеется, что Парвус – псевдоним одессита Александра Гельфанда. Что в различных упоминаниях ему давали разное отчество: Лазаревич, Израилевич, Львович. Что в 1904 году Троцкий жил у Парвуса в Мюнхене, а когда наступил 1905-й, оба они с фальшивыми паспортами приехали в Петербург, считая, что сбываются их революционные прогнозы. Стали издавать газету. Потом Троцкого арестовали. Парвус занял его место в первом Совете рабочих депутатов, ставшим подпольным. Потом – арест, суд, Туруханск, побег, Германия.

Прогноз Парвуса: через несколько лет в Европе начнется война и она приведет к распаду «капиталистических структур». Со всей силой своего несомненного таланта Парвус обличал капитализм и предрекал ему гибель. И вместе с тем – хотел разбогатеть. Его разносторонняя одаренность в сочетании с аферами в денежных делах за короткое время сделали его миллионером. От него отвернулись и российские, и левые германские социал-демократы.

В ответ Айда поведала: