Наше пересечение

Спуск курка – так я могу назвать последующие новости, которые Оливер торопиться рассказать. Ему бы вести программу по телевизору, чтобы скрасить время новостей шуточками, сменой тона и передразнивания. Он буквально пуляет, подобно автомату. Кажется, даже Диего начал слушать его с неким интересом. Я же знаю, что половину он приукрашивает, ведь это лучшее оружие, которым владеет Оливер. Он мог быть бы диктатором, чтобы воодушевлять народ. В любом случае, там, где необходимо болтать – лучшая гавань для Оливера.

За всей этой сворой новостей, не сразу замечаем дедушку, который сообщил о своём приходе бренчанием ключей, которые положил на столешницу. Все взгляды резко устремляются в его сторону, и первым, конечно, восклицает Оливер:

– Вот же нахрен, у тебя дедушка ректор!

– Это главная новость, – киваю я, – та-дам.

Дедушка поднимает уголки губ, снимая пиджак и повесив его на спинку стула.

– Вы являетесь моим любимым студентом, мистер Блайт.

Оливер окидывает взглядом каждого, кто занимает место за столом, останавливаясь на дедушке.

– Это круто или нет?

– Лучшая из твоих заслуг, – хихикает Сам.

– Определённо, – соглашаюсь я.

– Ладно, я ещё никогда не тусил с ректором.

– Профессор Филипс ждёт ваши работы уже третий день, – с деловитой улыбкой, говорит дедушка.

– Этан, забудьте хотя бы на один вечер про ваши учебные дела, – просит бабушка. – У нас же ужин, а не совещание. Ты только что оттуда.

Дедушка ослабляет галстук и пожимает плечами.

– Хорошо, потусуюсь со студентами, – вздохнув, он вовсе снимает его, бросив поверх пиджака. – Целый день душит меня, чертова штуковина.

Не успевает дедушка поднять вилку, как дверной звонок поднимает его со стула и заставляет прогуляться до дверей. Я же улыбаюсь, когда он не сдерживает бранные слова. Сейчас он не мистер Харрис, а мой дедушка. Это довольно приятно. Не проходит и минуты, как он вновь возвращается, смотря на меня.

– Говорят, что к тебе, Грейс.

– Ко мне? – спрашиваю я, настороженно взглянув в сторону Диего, который тоже заметно насупился и насторожился.

– Кто там? – интересуется мой мужчина.

– Девушка, – жмёт плечами дедушка. – Говорит, что хочет срочно поговорить с Грейс.

– Ты не пойдёшь одна, – сообщает Диего, поднимаясь из-за стола. – Не дай Бог твой отец…

В глазах бабушки тоже возникает мгновенное беспокойство, с которым она смотрит то на меня, то на Диего, то на дедушку, который, кажется, растерян.

Диего первый выглядывает из-за угла, в ту же секунду его плечи заметно опускаются и расслабляются. Он поворачивается ко мне и кивает.

– Вам лучше поговорить вдвоём.

Не понимаю, о ком он, но выползаю из-за стола и направляюсь к парадной. Не знаю, как сильно вытягивается моё лицо, на пороге нахожу Марию.

Сжав пальцы в замок, она смотрит в сторону улицы и качается на пятках, кусая губы, которые уже искусаны чуть ли не до крови. Её потускневшее лицо, на котором под глазами синяки, поворачивается и девушка застывает, словно увидит что-то неземное и пугающее.

– Мари? – шепчу я, поглядывая через плечо, не подслушивают ли нас. К счастью, никого нет. Вероятно, дедушка занял место за столом.

– Грейс…

Её нижняя губа начинает дрожать, а в глазах подавленность и неприкрытая боль.

– Прости меня… пожалуйста, прости. Конечно, это ребёнок Диего, я просто злилась… Ты же моя лучшая подруга, а он мой брат. Вы ничего не сказали, а мне так хотелось узнать первой… я не нашла ничего лучше, чем обидеть тебя…

Не успеваю ничего ответить, потому что Мария продолжает тараторить.

– Я не должна была так говорить. Вы не заслужили… я хотела сказать, что мне жаль.

Она разворачивается, чтобы уйти, но у меня разрывается сердце, когда вижу её отдаляющуюся спину.

– У нас же ужин, ты даже не познакомишься с моей семьёй?

Девушка застывает. Несколько секунд, Мария не поворачивается, но она совершенно точно услышала меня. Я, как никто другой знаю, что каждый может совершить ошибку, и каждый заслуживает второй шанс. Я не хочу терять её. Со всеми перепадами настроения, вспышками гнева и радости, я хочу знать, что она присутствует в моей жизни. В жизни моего сына, потому что я до бесконечности люблю Остина. Уверена, Мари будет любить нашего сына также.

– Я всё испорчу… – тихо говорит она.

– Ты испортишь, если не будешь с нами.

Она берёт время на обдумывание, смотря то на меня, то вдаль улицы. Я же умоляю механизм в её голове дать согласие.

– Ты же моя лучшая подруга, – повторяю то, что сказала Мария, и то, что я действительно думаю.

– Ты хочешь меня там видеть?

– Да, ты же тётя моего сына. Он не сможет без тебя.

– Я заражу его бешенством.

– Поздно, его носитель сумасшедшая я.

На губах Марии расцветает улыбка. Она бросается ко мне, и сжимается в объятиях, но тут же их разжимает, положив ладони на живот.

– Он же такой большой, Грейс.

– Да, подрос за время моего побега.

Она хмыкает, я же беру её ладонь и направляюсь в дом. Осторожность и некий страх, который исходит от Марии, лишь приятен. Это означает, что ей не безразлично. Не выражая никаких эмоций, она лишь покажет то, что пришла не из-за желания, а из-за надобности, чего не хочу я.