Наше пересечение

Он наивно полагал, что Грейс всё-таки не разведётся с Арчером. Ведь он помнил любовь, которую видел в её глазах, смотрящих на этого мальчишку. Именно по этой причине он снизошёл и позволил им пожениться. Но сам сказал дочери, что это стратегический ход ради блага компании. Все было далеко не так. Да и какой толк от сотрудничества с компанией родителей Арчера, если они перешли в ресторанный бизнес, а это было не интересно Вильяму. По крайней мере, не настолько, чтобы выдавать дочь за их сына.

– Плохо слышишь, Мелтон? Твоя дочь сегодня станет женой этого Диего, а я буду играть роль отца на свадьбы. Может, даже понянчу их детишек. Ты же знаешь, что ей осталось немного до предполагаемой даты родов. Так вот Грейс даже предложила назвать мальчика в честь меня. Ну и я, естественно, не мог отказаться.

Вильям поднялся и в ярости пнул стул в сторону Майкла.

– Лжец! Ты лжёшь. Лжёшь! Надо было стрелять раньше, тогда я бы успел и тебя прикончить.

Охранники переглянулись. Кого же держать: дикого заключённого или не менее дикого гостя? Один из них подбежал к Вильяму и ударил того в живот, отчего он упал на пол и начал кашлять кровью. Другой же быстро вывел хохочущего Майкла.

Так и закончилась легендарная дружба, длившаяся годы, пропитанные болью, желчью и желанием стать лучше другого.

***

Находясь в коконе смешанных ощущений, Мария покрутилась перед зеркалом повторно, чтобы наверняка знать, нет ли где складок на платье, не задралось ли оно, всё ли хорошо смотрится. Встав боком к зеркалу и повернув голову так, чтобы видеть спину, она дернула плечом, чтобы пряди волос плавно спали на спину. Темно-каштановые волосы – её новый цвет, который она сделала в очередной период маниакальной стадии, в последний раз, когда она ещё ощущала этот «полёт эмоций», необузданность диких мыслей, – прекрасно сочетались с темно-зелёным, с оттенком изумрудного, платьем, которое она решила надеть на свадьбу.

Изначально ей до безумия хотелось тоже быть в белом, чём-то элегантном, но, когда рассудок встал в позу злой мамы, Мария осознала, как это неудачно будет смотреться. Блистать на свадьбе должна лишь невеста, – такой тактики поддерживалась Мария, но все же вертелась перед зеркалом битый час, сходила на укладку, маникюр и прочие прелести жизни далее по списку. Хотелось выглядеть хорошо, но не для гостей. Нет, вовсе не для них.

Впервые ей хотелось выглядеть блистательно лишь ради одного человека.

Даниэль же в это время стоял за стеной с телефоном у уха и пытался успокоить взвинченную маму. Признаться честно, парень удивился, когда Диего пригласил и родителей Даниэля на свою свадьбу. Это было приятной новостью и необязательным, уже давно ненужным, подтверждением сути их дружбы. Они были уже как семья.

– А я тебе говорю: мы опоздаем на свадьбу и все из-за твоего отца, – ворчала мама в трубку, чем-то шурша. Скорее запаковывала подарок для будущих молодожёнов.

Даниэль закатил глаза и сел на кровать, не боясь помять брюки.

– Мам, прекрати себя накручивать. Мы ещё даже не вышли, так что не расстраивайся и не думай ни о чём таком. Все придём вовремя. И не кричи ты так на папу, ты же знаешь, как он обожает свадьбы. Пусть собирается сколько угодно, без него точно не начнут.

– Он, конечно, обожает свадьбы… но когда нам ждать вашу? Мы очень любим Диего, но хотелось бы…

– Не надо, – резко перебил Даниэль, ставший мягким голос матери.

– Ну как не надо!?

– Мама, – тихо зарычал Даниэль.

Видимо слишком громко, раз дверь в спальню приоткрылась и в щелочке появилась голова Марии.

Даниэль повернул голову в её сторону и замер.

Она была сногсшибательная. Её оливковая кожа блестела под светом люстры, брови с изящным изгибом чем-то уложены, губы ярко накрашены красной матовой помадой. Тело облечено в длинное обтягивающее платье с провокационным декольте. Мягкая кожа так и притягивала вдохнуть ванильный запах, погладить, даже ущипнуть. А эти пухлые губы…

Мысли Даниэля прервал скромный вопрос матери:

– Не кричи на мать. Лучше скажи дату празднования. Ты уже не молод, пора бы и жениться. А если Мари против, так давай я с её мамой поговорю, замечательная женщина. Обещаю, она будет твоей! Только скажи – сразу.

– Мама… – страдальчески застонал Даниэль и сбросил вызов. Да, за это получит подзатыльник, но уже лучше это, чем слушать её бред.

Мария, увидев, что теперь можно зайти, грациозно прошла в комнату.

Бесконечные чертовы ноги, – взвыл внутренний голос Даниэля. Он уже представлял, как он посадит её на стол, эти ноги обвивают его торс, а он глубоко входит в неё с каждым жестким толчком, пока красные ногти Марии царапают его шею. Он будет гладить правой рукой её гладкое бедро, а левой придерживать за упругую маленькую попку, чтобы прижимать её к себе ещё ближе. Он укусит её за шею, оставив свой след, и признается в самых сильных чувствах.

– Даниэль? – переспросила Мария, смущённая его пристальным взглядам. От неловкого положения она сцепила ладони в замок, отчего сильнее прижала плечами груди друг к другу.

Мать твою, – уже вне себя умолял Даниэль.