Наше преступление

— А какъ же?! Вдь не котенокъ, за дверь не выкинешь. Плачеп>, душ ігадрываеі*Ь и посордшуься. и поругаешься, а часомъ и поплачешь надъ имъ, и вотъ такъ и пробьешься до утрія...

• — Ты бы Егорушку взбудилъ.

— Егорушку! Жалко, мама. Тоже и за Игорушкой десять дловъ. За день такъ намается малый, што какъ довалитсн до лакки, спитъ, какъ убитый.

— Безсмнный ты мой часовой, — со слезами яса-лости сказала старуха. — што у кого ни случись. а без,-премнно упадетъ на Левушкину голову.

— Вчерась на суд были, мама. Убивцевъ Ивана Тимофеева судили...

— Ну? '

—¹ На полгода отсидки присудили. Вс судьи за-куплены. Ватажный далъ 500 рублевъ въ долгъ Сте-пану-то съ Иваномъ Горшковымъ. Они вс деньгп и ввалили абвакату. За такія-то деньги кажнаго опрап-даютъ...

— Господь съ ими. Ивана-то Тимофеича не ве_р-нуть намъ сердечнаго... все равно.

— А Сашка-то убивецъ утрось встрлъ насъ съ сватомъ Егоромъ въ город на мосту и пригрозилъ свата Егора убить. Пьяный Сашка-то. И городовой тутъ стоялъ. слыхалъ, какъ грозился. Да мы не свя-зывались. Богъ съ имъ. Коли судъ съ ими не спра-вится, такъ што мы?!

Леонтій помолчалъ, ходя съ заснувшимъ ребен-комъ изъ угла въ .уголъ.

— Хочу, мама, Егорку женить. Мочи нашей нту, въ отдлку замаялись. Вотъ только ждалъ. когда ты бряшить'*) зачнешь, а то посовтоваться не съ кмъ. Да бда, года не ныходятъ. Хоч.у владык прошоніс подавать.

*) Брящить — двигаться, иісвелиться, говорить.

— А невста есть? ' '

; — Да веллъ ему присматривать.

^! Цодумать надоть, Левушка.

, — Дло такое, што надоть думать. Ну, спи, чушжа,

— говорилъ онъ заворошившемуся рёбенку, укладывая его въ зыбку. — Вс ноги заморозилъ съ имъ.

— А какъ же Аленушка?

— Га, Аленушку твою рукой не достать, покор-мить ребеНка не докличешься. Теперича нужда про-шла, такъ и братъ Левонъ не хорошъ сталъ. ома-то пить бросилъ, присягу принялъ и ничего, держит-ся, намедни съ дороги 40 цылковыхъ привезъ и вс Ален съ рукъ на руки лередалъ. Ногъ подъ собой не слышетъ Алена-та, загордилась бда... Ладятъ на новыя земли переселяться... Только собьются съ ден-жонками, сычасъ удутъ. . . '»

Леонтій, уло$кивъ племянника, самъ взлзъ на печку, покряхтлъ, накрылся полушубкомъ, погасилъ лампочку и тотчасъ же захраплъ.

Во всемъ дом не спала только Прасковья.

Тяжкія думы, какъ обложная безпросвтная туча,' налегли на ея сердце.

Она цожалла, чт'о не умерла во время своей бо-лзни, но теперь жалла не себя, а семью и особенно Леонтія. ' •

Какъ всегда во всхъ трудныхъ случаяхъ жизни, й на этбтъ разъ Прасковья съ горячею врой въ ми-’ лосердіе Господа стала молиться.

Сердце ея согрлось; непроницаемую тучу горя какъ будто прорзалъ золотой лучъ надежды.

Старуха почувствовала знакомый ей подъемъ духа; откуда-то. нахлынули дальнія воспоминанія; передъ мысЛеннымъ взоромъ поплыли образы и мысли, сами собой слагавшіяся въ размренныя слова и просив-шіяся съ языка долой.

Прасковья откашлялась и слабымъ, мелодичнымъ голосомъ начала причитывать:

_ .еіап-кагак.ги

«Въ одно времячко лежу на сара я; носитъ ла-стушка своимъ дтушкамъ кушать; рты-то у нихъ все болыпі, желты раскрытые. Потомъ это долго я не случалась тамъ. Дтки выперились, окрылились и раз-

летлись въ разны стороны. Ложусь я на сара въ воскресный день и слышу, каігь поетъ это ластушка, со слезами горькими скликаетъ своихъ дтушекъ.. И говорю я ей: «Ты, касатая ты ластушка, не собрать теб милыхъ дтушекъ, ты поила и кормила ихъ, ты и думала, што будутъ вкъ увиваться они кругъ тебя. Ты ошиблась, моя ластушка, ' разлетлись твои д-тумки по разнымъ сторонушкамъ. Ты послушай, ка-сатая ластушка, што скажу я, сиротинушка: также я горька сиротушка, я взрастила милыхъ дтушекъ, я носила ихъ по чистымъ полямъ, по тяжелымъ по работушкамъ, я хранила моихъ дтушекъ я отъ вт-ровъ я отъ буйныихъ, отъ дождей-то я отъ частыихъ одвала, укрывала ихъ. Вдь я . думала-надялась, какъ нодыму я милыхъ дтушекъ, мн настанетъ пе-ремнушка. Какъ возмужали мои дтушки, какъ соб-рались съ умомъ-съ разумомъ, пососкопились съ мо-гучёй силой, разошлися и разъхались по чужимъ-дальнимъ сторонушкамъ. Они кинули меня и бросили на однбво чада милаго, на однбво на горькаго сиро-тушку. У меня-то, у старбй могуча сила убавилась, то не стало хода скораго во моихъ-то быстрыхъ но-женькахъ, а не стало-то спорынечки во моихъ-тб, во блыхъ рукахъ, што не стало прежней крітости во моихъ-то могучихъ, плечахъ, што не стало свту б-лаго во ясныхъ очахъ.

«Пристегла меня старость глубокая и худо стало мое зДоровьице. И теперь прошу я, сиротинушка, свою скорую смерёдушку. Врно,^- заблудилась она голу-' бушка, во темныхъ лсахъ, позапала снжкомъ блымъ въ оврагахъ глыбокіихъ. Врно, ждать мн сироти-нушк, весны красныя, какъ пойдутъ-то дожди частые, какъ омоютъ снжки блые, какъ пригретъ красно