Наше преступление

Ни сзади, ни спереди, ни по сторонамъ дороги не видно было ни одногс^ ^живого сулепва,лолько по

'?5зІ I шш\. 1 С

сосднему яшивью, пофыркивая и побрякивая бубен-цомъ, прыгала спутанная лошадь.

Телги стали медленно спускаться съ горы.

Сашка выразительно кивнулъ Лобову. Тотъ про-ворно спрыгнулъ съ телги и, изловчившись, изо всей силы ударилъ Ивана камнемъ по затылку.

Красные лучи брызнули изъ глазъ Ивана, и онъ, какъ мшокъ, свалился подъ гору, но быстро под-нялся на ноги, оглушенный, недоумвающій, н-вольно схватившись руками за окровавленную шею.

• VII.

Сашка, блдный, какъ полотно, съ перекошен-нымъ ртомъ, съ выскочившими изъ орбитъ глазами, бжалъ на Ивана съ топоромъ; вс остальные парни съ крикомъ и угрожающими жестами тоже бжали къ нему.

Какъ въ мгновенно пронесшейся передъ глазами зловще-кошмарной панорам, въ воображеніи Ивана промелькнули враждебныя лица парней и ихъ сего-дняшнія придирки къ нему, и только тутъ онъ дога-дался, чтд это значило и на чтд онъ пріятелями обре-ченъ.

«За што?» только и усплъ спросить себя ИванЪ, но отчать было некогда. Ужасъ на мигъ сковалъ его члены, хмль на добрую половину выскочилъ изъ головы.

Иванъ сообразилъ, что онъ безоруженъ, что за-щищаться ему нечмъ и съ крикомъ испуга и от-чаянія бросился по склону горы, въ сторону бар-ской усадьбы, находившейся всего въ четверти вер-сты. ' '

Парни облпили его со * всхъ сторонъ; кто-то схватилъ за ноги, кто-то гвоздилъ по. голов. Черепъ его трещалъ. Возбужденный, ослабвшій дтъ вина и

тош^.еіап-кЛ2ак.ги

И. А. РОДІОНОВЬ. 3 . 33

испуга, Иванъ не чувствовалъ особой боли, только оть каждаго удара въ глазахъ его вспыхивали и мгно-венно гасли красные лучи. Онъ взмахнулъ кулаками и рванулся изо всхъ силъ. Двое или трое изъ пар-ней нолетли на землю.

Ивану бросилась въ глаза шагахъ въ полсотн отъ нбго жердяная изгородь, отдлявшая поля отъ дороги. Въ сердц его вспыхнула надежда.

«Вотъ вырву колъ ... отъ всхъ отборонюсь... ни почемъ не сдамся»...

И онъ во весь духъ бжалъ къ изгороди. Парни гнались за нимъ и продолжали наносить ему удары.

«Ничего... пущай ... лишь бы вырвать колъ... ни почемъ... отъ всхъ отборонюсь... н... ». ..

Однако, ноги Ивана тяжелли и подгибались, точно кто-нибудь колотилъ его сзади по самымъ сги-бамъ колнъ, а подошвы прилипали къ земл.

Почти передъ самой изгородью Иванъ рухнулъ на неожиданно подогнувшіяся колни. «А какъ же колъ?» съ удивленіемъ подумалъ онъ, протягивая къ нему об руки, но колъ и изгородь, и канавка съ низшькимъ землянымъ валомъ, и сама земля передъ самыми глазами уплывали отъ него...

Кто-то изъ парней со всего размаха хватилъ его по темени камнемъ.

«А-а, молотокъ...» пробормоалъ Иванъ и медленно свалился па правый бокъ.

Сашка рубнулъ топоромъ и Иванъ конвульсив-нымъ движеніемъ быстро перевернулся на спину. Пар-ни принялись добивать его. Кровь хлестала у него изъ головы и шеи; тло вздрагивало отъ каждаго удара; руки дрыгали и все туже и туже сгибались въ локтяхъ и крпче прижимались кулаками къ гру-дямъ; ногами онъ какъ-то странно, нелпо, будто на-рочно, возилъ по земл, разгребая и бороздя сапо-гами траву и пыль, и страшно всхрапывалъ, ловя ртомъ воздухъ, какъ выброшеянаялабереіоокбги

Теперь онъ былъ уже не Иванъ, а наковальня. Егоръ Барбосъ положилъ на него раскаленную до-красна желзнуго шину и вмст съ Сашкой въ два молота гвоздили по немъ. И онъ-наковальня растя-гивался и шина растягивалась и даже кузница, и Егоръ и Сашка растягивались и въ рукахъ у нихъ были уже не молоты, а огненные шары, п шары эти мелькали надъ головой и тоже растягивались. И ему все хотлось заглянуть Егору и Сашк въ лица и онъ все силился повыше поднять голову, но она н поднималась настолько высоко, какъ онъ хотлъ, а когда ему все-таки удавалось хоть немножко припод-нять е, то лица Сашки и Барбоса удлиннялись и отдалялись отъ него... «И зачмъ они вс гвоздятъ? — удивлялся Иванъ, — вдьтакъ н долго и разорвать... и сами разорвутся... ишь какія они стали длин-ные»... И только усплъ онъ такъ подумать, какъ его сбросили на земь и сталъ онъ кузнечнымъ м-хомъ. Это было куда мучительне. Кто-то раздувалъ его и онъ становился все болыпе, болыпе и толще. «Ишь пухну, что тсто на опар». Онъ не успвалъ вдыхать и выдыхать воздухъ, а его все накачивали и накачивали... Онъ уже хриплъ, задыхался, хо-тлъ крикнуть, что ему худо, и чтобы съ нимъ пере-стали длать то, что длали, но бормоталъ совсмъ н то, что хотлъ и ему было досадно. Наконецъ, все пропало. Онъ болыпе ничего не чувствовалъ.

— Братцы, братцы, будетъ, што вы? — завопилъ опомнивщійся Рыжовъ, бросаясь отъ одного товарища къ другому, хватая ихъ за плечи и руки и оттаскивая отъ Ивапа. — Поучили и будетъ. Вдь это жъ смерто-убивство, братцы... Вдь это... Да какъ же это? Господи, помилуй...

До этого Рыжовъ былъ въ полномъ убждепіи, что парни хотли задать Ивану обыкповенную «мятку».

Парни не замчали Рыжова-еІаП-кагакнГи

— Такъ и убить не долго, братцы, рази такъ-то можно?.. Господи, помилуй... — кричалъ онъ.