Наше преступление

У Лобова руки, рубаха и жилетка оказались почти сплошь залитыми кровью, поэтому онъ внизъ лицомъ повалился на дно Сашкиней телги. Парни ухали. Деминъ долго стоялъ на одномъ мст, глядя уз-жающимъ вслдъ и, только когда они совсмъ скры-лись въ темнот и доносился только удаляющійся стукъ колесъ по дорог, онъ повернулся и посншно направился къ избитому. Его давно уже одолвало любопытство узнать, кого избили парни, но спро-сить не ршился.

На запад еще мерцалъ погасающій свтъ, но тьма съ каждой минто^^-п^ое1ЛП-кЛ^Лк^.Г 42

тывала землю. Подойдя къ хрипвшему Ивану, Де-минъ не безъ волненія наклонился къ самому лиду его, но, какъ ни разглядывалъ, не могъ узнать, кто лежалъ передъ нимъ, только колосальная фигура из-битаго и его неимоврной ширины плечи напомнили ему кого-то знакомаго.

Деминъ зажегъ спичку и только при свт ея, и то не сразу, по обезображенному, залитому кровыо лицу Ивана наконецъ-то призналъ въ немъ своего одпосельца. Деминъ вскрикнулъ; ему казалось не-вроятнымъ, чтобы нашлась такая сила, которая одо-лла бы такого богатыря, какимъ былъ Иванъ.

— Иванъ Тимофеичъ, а Иванъ Тимофеичъ, бу-детъ лежать-то... вставай, родной... — окликнулъ онъ.

Иванъ не отозвался. .

Демипъ нсколько разъ принимался окликать и даж-) дотронулся до рукн Ивана, но напрасно.

— Готово дло! — сказалъ Деминъ, убднвшись, что Иванъ безъ памяти, и почувствовалъ, какъ мелкая дрожь начала колотить его собственное тло. Съ се-кунду онъ помедлилъ, не зная, что ему предпринять.

Бродяг казалось зазорнымъ бросить безъ помощи на болыной дорог умирающаго знакомаго человка.

— Надыть скорича къ тетк Акулин... надыть сказать... безпремнно ... — наконцъ пробормоталъ онъ вслухъ и тотчасъ же бгомъ пустился по до-рог.

Темнота, болыная дорога, пустынность и тишина, нарушамая страшными всхрапами избитаго, нагнали на Демина жуть, близкую къ паник.

Только поровнявшись съ первыми строенГйми села Хлябина — съ людскими избами заколоченной бар-ской усадьбы, Деминъ почувствовалъ себя легче. Тутъ до слуха его донеслись людскіе голоса. Деминъ со-всмъ пріободрился. Жуть сползла съ него, какъ сползаетъ съ плечъ физическая тяжесть. Опъ вздох-нулъ срободне, цолной ^р^^д^ві^ п^лпвклв^^и

направился къ говорящимъ, но вдругъ остановился и попятился къ забору. Въ десяти шагахъ отъ себя онъ узналъ голосъ Сашки и глуховатый, пьяный хохотъ Ларіонова.

— Убивцы! — съ отвращеніемъ и ужасомъ про-шепталъ Деминъ и, стараясь не выдать себя, сталъ осторожно отходить назадъ по забору.

Найдя первый своротокъ и чтобы избжать новой встрчи съ убійцами, онъ тотчасъ же ршилъ идти домой окольнымъ путемъ черезъ село Шипино, хотя это и удлиняло дорогу на добрыхъ дв версты.

Поднявъ съ земли тонкую хворостину и ощупавъ за голенищей короткій, острый ножъ, съ которымъ онъ никогда не разставался, Деминъ побжалъ, но чмъ далыпе отходилъ отъ жилья, тмъ сильне овла-двали имъ волненіе и страхъ.

Ему безпрерывно слышались буйные окрики, пья-ное гиканіе, лошадиный топотъ и позвякиваніе бубен-цовъ. и Деминъ испуганно оглядывался, бросался съ дороги въ поле, пригибался къ земл, ежеминутно прислушиваясь и приглядываясь.

Но сжатое поле и ближній лсокъ на высокихъ холмахъ были безмолвны, ни откуда не доносилось ни одного звука, а страшный видъ избитаго Ивана неотступно стоялъ передъ глазами Демина.

Про убійцъ онъ скоро забылъ, .но ему чудилось, что окровавленный, умирающій Иванъ поднялся съ земли и гонится за нимъ; ему иногда слышались даже тяжелые шаги за спиной. Разъ... разъ... точно сол-датъ, отбивалъ умирающій каждый шагъ по земл. И, вн себя огь ужаса, Деминъ уже не смлъ огля-нуться, съ замираніемъ сердца ожидая, что вотъ-вотъ къ нему протянутся сзади окровавленныя руки и опу-стятся на его плечи...

И Деминъ не убавлялъ хода, хриплъ, какъ за-паленная лошадь; потъ градомъ катилъ съ него, ру-башка дрилипла къ ^т^-,еІап-ка2лк.ги

Что-то хрустнуло и зашуршало у него за па-зухой.

Онъ съ визгомъ кинулся въ поле и прислъ, за-крывъ голову руками, чувствуя, что сдвинуться съ мста у него уже не хватитъ силъ, такъ обуялъ его страхъ.

— Ба-баранки... — черезъ полминуты облегчено промолвилъ Деминъ. За пазухой продолжало шур-шать.

— А вино? вспомнилъ онъ и принялся ощупывать себя.

Водка оказалась въ карман штановъ. Деминъ вынулъ посудину, проворно соскребъ съ ея горлышка сургучъ и толкнулъ ладонью въ дно бутылки. Влага булькнула и зашипла; пробка выскочила вверхъ.

Деминъ приложилъ горлышко посудинки къ гу-бамъ и съ чисто животною жадностью сталъ тянуть влагу.

«Такъ-то малость пріободрюсь, — мелькало въ его голов, — а то бда, какая тряска взяла... такая тряска...»

Онъ разомъ опорожнилъ добрую половину бу-тылки. Нутро у него согрлось; отъ сердца отлегло, и ужасъ уже не съ прежней силой давилъ его. Къ нему вернулась способность разсуждать.

Чувствуя себя всего мокрымъ, въ поту, Деминъ снялъ шапку, обтеръ ладонью лобъ и, по своему обы-кновенію — промолвивъ вслухъ: «Фу, какъ запа-ривши... вотъ такъ запаривши»... не спша про-должалъ свой путь, однако часто оглядываясь на-задъ.