Наше преступление

Собрались и съхались изъ окрестныхъ деревень вс родственники, сваты и знакомые Ивана. Обычай прощанія съ усопшимъ ещ усердно соблюдался въ деревн. Несомннно, что его ревностному соблюд-нію способствуетъ то обстоятельство, что за похорона-ми слдуютъ поминки, на которыхъ сладко и вволю дятъ и много пьютъ вина. Для обнищавшаго, спив-шагося, живущаго впроголодь деревенскаго люда лиш-ній разъ пость и выпить на даровщинку иметъ не-маловажное значеніе.

Было около 7 часовъ утра. Домашні покойнаго Ивана ждали только съ поповки священника съ прич-томъ, за которыми была послана подвода, чтобы по отслуженіи литіи везти покойника на кладбище, от-стоявшее отъ НІепталова верстахъ въ четырехъ. Гробъ былъ открытъ. Изба уже давно наполнилась мужи-ками и бабами, изъ которыхъ одни разговаривали ме-жду собой, другіе прощались съ покойникомъ; за тон-кой досчатой перегородСС въ сьсдгепвЩгнатГоxьл^

растопленной широкой печки хлопотали стряпухи, й запахъ варепой баранины, ясира и лука разносился по всей изб.

Вдругъ на порог открытой входной двори появи-лась съ блднъгмъ, несмлымъ лицомъ фигура Горпі-кова.

Вс сразу замолкли. Въ деревн уже никто не сомнвался, что убійцами Ивана были подозрваемые парни, а многіе знали объ ихъ вчерашнемъ озорств у гроба покойпика и потому появленіе здсь одного изъ убійцъ всхъ поразило.

Осмотрвшись кругомъ и чувствуя на себ взоры всхъ присутствовавшихъ, Горшковъ съ видомъ чело-вка, ршившагося на отчаянный прыжокъ, колеблю-іцимися шагами прошелъ отъ порога до середины избы и остановилвя у гроба. Тутъ онъ перевелъ духъ, ра-стеряннымъ, ничего не видящимъ взглядомъ скольз-нулъ по сторонамъ, торопливо перекрестился и накло-иился, чтобы поцловать покойника, но тотчасъ же от-шатнулся назадъ, точно кто толкнулъ его въ лобъ. Схватившись за голову, Горшковъ на мгновеніе за-меръ, потомъ круто повернулся и выбжалъ изъ избы.

У порога толпились парни и подростки.

Горшковъ отнялъ руку отъ смертельно блднаго, искаженнаго лица и тяжело, скорбно вздохнулъ.

— А-а-а-ахъ, Господи, какой ёнъ... какой ёнъ весь страшный! — вырвалось у него. — Не ходите, не хо-дите, говорилъ онъ парнямъ, махая руками.

Акулина несла изъ зимней избы заколотыхъ ночью куръ и, увидя вчерашняго озорника, убійцу я сына, опустила внизъ глаза, спша поскоре пройти мимо него.

— Тетенька Акулина Трофимовна, — прерыви-стымъ голосомъ, вн себя, съ задрожавшими слезами на глазахъ, съ переісошеннымъ ртомъ воскликнулъ Горшковъ, — тетенька, простите за... за... — Челю-сти его соскальзывали одна с друап 3x6.1^X1114

и-яикакъ онъ не могъ справиться съ ними. — Простите за вчерашнее... не я, а все вино ... выпимши былъ.

— Господь тебя проститъ...

Горшковъ съ померкшимъ, смущеннымъ взглядомъ, не понимая, что говорила ему Акулина, пошевелилъ блдными, пересохшими губами, желая еще что-то ска-зать, но старуха скрылась за дверью.

Онъ постоялъ въ забытьи, поглядлъ на дверь, потомъ, сгорбивъ свою узкую спину и снова замахавъ рукеми, пошелъ со двора.

— То-то, убилъ, а теперь совсть зазрила.. . — замтилъ кто-то въ толп парней, слдившихъ гла-зама за удаляющейся жалкой фигурой Горшкова.

Съ поповки привезли священника съ причтомъ.

Въ изб быстро отслужили литію. Мужики подъ плачъ семьн подняли гробъ съ покойникомъ, вынесли на дворъ, поставили на телгу и вся печальная гіроцессія подъ мягкими, все золотящими лучами утренняго осенняго солнца двинулась на кладбище.

Изъ убійцъ на похоронахъ Ивана никто не при-сутствовалъ, хотя родственники ихъ были. Не явился дажо и Сашка, несмотря на то, что вечеромъ наканун похоронъ Акулина съ Катериной, блюдя обычай, при-ходили звать крестнаго отца покойника и всю его семыо на поминки.

При переговорахъ Сашка сид^гЬлъ на лавк, не под-нимая глазъ, весь потемнвшій въ лиц.

Степанъ своими руками опускалъ гробъ съ остан-ками крестника въ могилу, своими руками закапывалъ, но на поминки идти отказался.

Ддя поминокъ Акулина зарзала трехъ куръ съ птухомъ и овцу; для кутьи пришлось купить рису, сахару, а для пироровъ цлый пудъ блой муки, да поставйла полъ-ведра водки.

Мужики сли на лавки и скамьи за составленными въ одну линію во всю длину избы столами, а такъ какъ для всхъ собравшихся не хсгилогпс_ВХ,_НН ба(Шраз- '

- яяя.еіапвкагаш.ти

мстились ко-гд: и у оконъ въ блой изб, и въ стряпушной за маленькимъ столикомъ, и у печки.

Священника съ дьякономъ и дьячкомъ усадили на почетныхъ мстахъ, въ голов стола, поближе къ ико-намъ. По правую руку отъ священника, рядомъ съ дьякономъ слъ дядя покойнаго. Ивана — Егоръ, кра-сивый, степенный. богатый мужикъ съ черной, чуть тронутой сдиною бородой и ласковыми, опчаленными глазами; полвую, рядомъ съ дьячкомъ сидлъ Леонтій.

Егоръ сильнЬ горевалъ о покойномъ племянник, а третьяго дня на его голову свалилась новая бда: единственный взрослый сынъ его, парень смирньгй и не пьюшій, испуганный убійствомъ Ивана и угрозами убійцъ покончить и съ нимъ такъ же, какъ съ его двою-роднымъ братомъ, пропалъ изъ городка неизвстно куда, оставивъ лошадь съ телгою на постояломъ дво-р у знакомаго мщанина.