Наше преступление

Сѣдой господинъ, осѣдлавъ горбатый носъ ріпсе-пег въ золотой оправѣ на черномъ шнуркѣ, съ бумагой и карандашемъ въ рукахъ, расположился въ святомъ углу, подъ болыпой иконой, у столика, передъ запы-леннымъ и закапаннымъ воскомъ, болыпнмъ церков-нымъ подсвѣчникомъ съ толстой, бѣлой свѣчей, на которой виднѣлось овальной формы изображеніе въ краскахъ какого-то святого. Передъ изголовьемъ трупа Ивана въ каминѣ весело потрескивали разгорѣвшіяся дрова, красноватымъ пламенемъ освѣщая часть гряз-наго, залитого водою пола.

Одинъ фельдшеръ въ бѣломъ халатѣ, черноглазый, съ оливковымъ цвѣтомъ лица, съ тонкими, черными усиками, франтовато завитыми въ колечки, острымъ, неболыпимъ ножемъ рѣзалъ трупъ Ивана, другой по-

№№№.еІаП-Ша2аШ.ги

. 123 '

давалъ ему воду и инструменты, уѣздный врачъ ос-матривалъ разрѣзанные члены, иногда совѣтовался съ ординаторомъ и слѣдователемъ и заносилъ свои за-ключенія на бумагу.

Сначала разрѣзали грудь, осмотрѣли легкія и сердце, потомъ перебрали кишки и грудобрюшную пре-граду, наконецъ фельдшеръ, отдѣливъ при помощи лаыцета кожу вмѣстѣ съ волосами отъ головы, тонень-кой, острой пилкой сталъ пилить черепъ...

’ Пилка въ опытныхъ, ловкихъ рукахъ, блестя, какъ змѣйка, съ неуловимой быстротой скользила, врѣ-зываясь въ кость и производя непріятные звуки, по-

добные лязгу ножа по тарелкѣ.....%.....

Въ понедѣльникъ пріѣхали съ пустымъ гробомъ Акулина и Катерина. Администрація больницы выда-ла имъ останки Ивана.

Деминъ съ больничными служителями, обмывъ трупъ покойника. положилъ его въ гробъ, накрылъ гробъ крышкой, поставилъ его съ служителями на те-лѣгу и крѣпко прикрутилъ его веревкой къ дрожи-намъ. •

— Ну, такъ ладно будетъ, не сорвется, нѣсколько разъ повторилъ Деминъ, съ разныхъ сторонъ заходя и любуясь своей работой.

Бабы съ Машей и Аѳонькой тихимъ шагомъ по-везлі: покойника черезъ городъ, а Деминъ побѣжалъ въ кабакъ выпить сотку, пообѣщавъ бабамъ догнать ихъ на дорогѣ.

Въ этотъ же день утромъ слѣдователь, пе найдя достаточпыхъ уликъ противъ убійцъ, сдѣлалъ поста-новленіе объ освобожденіи ихъ изъ-подъ ареста.

Выйдя изъ тюрьмы — двухъэтажнаго дома обыкно-веннаго городского типа, обнесеннаго частоколомъ и стоявшаго на берегу рѣки, парни зашли въ 'ближнюю пивную лавку. Настроепіе у нихъ было вначалѣ ли-кующее и задорное, но они сдерживались. Оттудауже

немножко подъ ^^‘^^^^•еіаіп-ша^ак зна ~

124

комую иивную въ иродмѣстьѣ. Тегіерь они были убѣ-ждены, что власти одурачены ими, что имъ самъ чортъ не братъ, и такъ какъ выпитое вино развязало имъ языки, то они открыто похвалялись этимъ другъ другу. Въ ихъ невѣжественныхъ, чадныхъ отъ без-просыпнаго пьянства головахъ сложилось убѣжденіе, что и въ будугцемъ, какія бы гадоети они ни натво-рили, имъ все такъ же легко сойдетъ съ рукъ, какъ сошло это дѣло, а что оно уже сбшло, они въ томъ не сомнѣвалиеь. Сашка ходилъ гоголемъ.

— А што, робя, не вѣрили? — говорилъ онъ. — Я сказывалъ, что четыре-пять денъ продержатъ, а тамъ выпустятъ. Вотъ и вышло на мое... Ужъ я эти дѣла хорошо знаю.

— И Ѳедька, проклятая душа, съ носомъ остался,— заыѣтилъ Лобовъ. — Думалъ, ежели донесетъ, такъ-такъ ему сычасъ и повѣрилд. Какъ же, чорта съ два погѣрили... Погоди, еще доберемся до тебя!..

— Въ эфтихъ дѣлахъ слѣдователь веему голова, — иродолжалъ поучать Сашка. — Какъ ёнъ повернетъ, такъ судъ на томъ и постановитъ. А ужъ ёнъ бы насъ не выпустилъ, ежели бы мы были виновати. А то противъ насъ уликъ нѣтути. Чистая работа!

Въ пивыой предмѣстья у нихъ чуть-чуть дѣло не дошло до драки съ сидѣвшими тутъ мѣщанами, ко-торыхъ парни ни съ того, ни съ сего стали задирать, и только вмѣшательство знакомаго имъ хозяина трак-тира предотвратило кровавое побоище. Отсюда они вышли красные, пьяные и буйные.

Со временъ только что минувшей революціи чернь городовъ и деревень чувствовала себя хозяиномъ по-ложенія, а власти и полиція, какъ огня, боялись бу-яновъ.

Заломивъ на затылки фураяски, съ закуренными покупными папиросками въ зубахъ, парни двинулись по широкой, длинной улицѣ предмѣстья въ паправле-

^М^.еТапвкагак.ги

125

ніи выѣзда. Горшкову вчера изъ дома прислали гар-мошку. Парни загорланили одну за другой модныя ча-стушки:

,Ты Ссреженька дружокъ, Зелену рощицу зажегь, Говорятъ, что яымъ дымитъ; Зелена роідиаа горитъ.

.Вспомни, вспомни-ка. товарищъ, Какъ гуляли по полямъ, Сороковочку послѣднюю Дѣлили пополамъ.

.Мы на Выставкѣ¹) гуляли,

Мы на Васькино пойдемъ.

Кулакн у наст, здоровы Мы нигдѣ не пропадемъ..

При пѣніи этихъ частушекъ мотива уловить было нельзя, тактъ почти не- соблюдался, да и едва ли можно было назвать пѣніемъ разухабистые выкрики и завыванія парней. По окончапіи же каждаго чѳт-веростишія, завершавшаго частушку, пѣвцы издавали нѣчто похожее на верблюжій ревъ. Эти концы съ скотскими завываніями не были выдумкой парней, а такъ полагалось по конструкціи напѣва.

— Дорогу! знай нашихъ! — кричалъ Сашка, коче-вряжась и дѣлая неуклюжія тѣлодвиженія. — Шапта-ловскіе робята идутъ. Сторонись, расшибемъ!