Наше восточное наследие

Эти «студенты возмещения ущерба» и тысячи других покинули Китай, чтобы изучить цивилизацию его завоевателей. Многие отправились в Англию, еще больше в Германию, еще больше в Америку, еще больше в Японию; каждый год сотни из них заканчивали университеты одной только Америки. Они приезжали в раннем и впечатлительном возрасте, еще не созрев до понимания глубины и ценностей собственной национальной культуры. Они с благодарностью и восхищением впитывали новое образование, которое им давали наука, методы, история и идеи Запада; они были поражены комфортом и энергичной жизнью, которую они видели вокруг себя, свободой западного человека и бесправием народа. Они изучали западную философию, теряли веру в религию своих отцов и занимали положение респектабельных радикалов, поощряемых своими воспитателями и новым окружением в их бунте против всех элементов цивилизации их родной страны. Год за годом тысячи таких деградировавших молодых людей возвращались в Китай, возмущаясь медленным темпом и материальной отсталостью своей страны, и сеяли в каждом городе семена поиска и бунта.

Им помогала бесконечная цепь обстоятельств. На протяжении двух поколений купцы и миссионеры, завоевавшие Китай с Запада, вольно или невольно выступали в роли центров иностранной инфекции; они жили в таком стиле, с такими удобствами и комфортом, что молодые китайцы стремились перенять столь многообещающую цивилизацию; Они подорвали, в активном меньшинстве, религиозную веру, которая поддерживала старый моральный кодекс; они настраивали одно поколение против другого, выступая за отказ от поклонения предкам; и хотя они проповедовали кроткого и смиренного Иисуса, в чрезвычайных ситуациях их защищали пушки, размеры и эффективность которых преподали Востоку доминирующий урок Европы. Христианство, которое изначально было восстанием угнетенных, в этих китайских новообращенных вновь стало ферментом революции.

Среди новообращенных был лидер революции. В 1866 году у крестьянина-арендатора близ Кантона родился проблемный мальчик, которого мир, не скрывая сарказма, окрестил Сунь Ят-сеном — то есть Сунь, Фея Спокойствия.1 °Cунь стал настолько христианином, что испортил изображения богов в храме своей родной деревни. Старший брат, переселившийся на Гавайи, привез мальчика в Гонолулу и отдал его в школу, которую возглавлял англиканский епископ и в которой давали вполне окцидентальное образование.11 Вернувшись в Китай, Сунь поступил в Британский медицинский колледж и стал его первым китайским выпускником. Во многом благодаря этой учебе он потерял всякую религиозную веру;12 В то же время унижения, которым он подвергал себя и своих товарищей-китайцев на контролируемых иностранцами таможнях и в иностранных кварталах договорных портов, обратили его мысли к революции. Неспособность коррумпированного и реакционного правительства предотвратить поражение великого Китая от маленькой Японии или коммерческий раздел страны европейскими державами наполнила его унижением и негодованием и заставила почувствовать, что первым шагом в освобождении Китая должно стать свержение маньчжурской династии.

Его первый шаг был характерен для его уверенности в себе, идеализма и простоты. Он сел на пароход и за свой счет проехал шестнадцать сотен миль на север, чтобы изложить Ли Хун-чану, вице-регенту вдовствующей императрицы, свои планы по реформированию страны и восстановлению ее престижа. Отказавшись от слушаний, Сунь начал жизнь в приключениях и скитаниях в поисках средств для китайской революции. Он заручился поддержкой многих меркантильных гильдий и влиятельных тайных обществ, лидеры которых завидовали императорской аристократии и мечтали о правительстве, в котором новые промышленные и торговые классы играли бы роль, соразмерную их растущему богатству. Затем он отправился за границу, в Америку и Европу, собирая скромные суммы с миллиона прачек и тысячи китайских купцов. В Лондоне китайское легатство незаконно арестовало его и собиралось тайно отправить в Китай в кандалах как предателя своего правительства, когда миссионер, обучавший его в юности, вызвал британское правительство, чтобы спасти его. Еще пятнадцать лет он ездил из города в город по всему миру, собрав в общей сложности два с половиной миллиона долларов для революции; и, судя по всему, почти ничего из этих денег он не потратил на себя. Внезапно, в самый разгар его путешествий, ему пришло сообщение, что революционные силы завоевали юг, завоевывают север и выбрали его временным президентом Китайской республики. Через несколько недель он с триумфом приземлился в Гонконге, где двадцать лет назад его унизили британские чиновники порта.