Нашествие

– Пойду, проверю караулы.

– Иди. Может, какая-то от тебя будет польза. С дурака – хотя бы кожа на барабан.

Алтынбек сердито сопел и смотрел в ночь, где сотни костров горели, словно глаза готовых к броску хищников.

Сентябрь 1229 г., город Биляр

Огонёк в плошке с жиром растерянно моргал, будто поражённый услышанным.

– Откуда ты про меня знаешь?

– Всё оставляет следы. Даже невысказанные мысли изменяют то, что в твоё время называли ноосферой, Ярилов. А уж о документах и постах в соцсетях я и не говорю. Тем более – об искажениях хроноткани, которое неизбежно при проникновении в иные исторические эпохи.

– В моё время? То есть ты из другого?

– Я родился в две тысячи третьем, младше тебя на десять лет, хотя сейчас биологически старше на пятнадцать. Да, моё время – другое. Совсем. Мы долго искали тебя.

– «Мы»?

– Да. Мы, путешественники во времени. Мой орден возник настолько давно, что об этом нет смысла говорить. Наша миссия – выпрямлять путь человечества. Если в какой-то момент оно свернуло не туда и поэтому может погибнуть на неверной тропе – мы возвращаемся на роковой перекрёсток и тащим цивилизацию на правильную дорогу. Ты даже не представляешь, сколько раз нам приходилось это делать.

Князь хмыкнул:

– Слишком бредово, чтобы поверить. Впрочем, ты здесь – значит, я не сплю. Да и сам проходил этой дорогой.

Дмитрий вспомнил: жаркое лето, лагерь второй роты недалеко от Ростова-на-Дону, ночная гроза и освещённая вспышками молний древняя каменная баба, плюющаяся сиреневыми искрами. Невыносимый холод перехода и морозная степь. Там впервые он повстречал Хоря и Азамата, и знакомство начиналось печально…

– Так зачем ты пришёл ко мне?

Вместо ответа Барсук протянул руку и схватил Дмитрия за левое запястье. Нащупал браслет, подарок змея Курата, кивнул:

– Не снимаешь, и молодец. Поэтому ты продержался целых шесть лет: браслет мешает тебя обнаружить. Обычно они приходят сразу.

– Кто?

– Хроналексы. Наши извечные враги. Уроды, слуги дьявола, пытающиеся нам мешать.

– Да, один такой за мной гонялся, поранил какой-то костяной дрянью. Меня друзья спасли – Хорь, Анри и Азамат. Еле выкарабкался.

– Эта костяная дрянь – мощнейший артефакт. И куда делся дрот?

– Не знаю. Наверное, тамплиер его уничтожил.

– Будем надеяться. Дрот сделан из бедренной кости хроналекса, должен был ликвидировать тебя и навсегда закрыть портал между эпохами, созданный с помощью твоего прадеда. В генах рода Яриловых зашиты коды, позволяющие творить самые разные вещи.

– Например?

– Многое. Открывать порталы, хотя это требует больших энергетических затрат и специальных магических ритуалов.

– Я скорее материалист, – усмехнулся Дмитрий, – в колдовство не очень верю.

– Когда-то люди считали заурядную грозу результатом божьего гнева, пока не открыли атмосферное электричество. Умения путешественников во времени, как и наших вечных врагов, имеют в основе законы физики и естественные свойства континуума. Просто некоторые из них мы ещё не осознали, а может быть, и не сможем этого сделать никогда. Что не мешает ими пользоваться. Средневековый кузнец понятия не имеет о химических формулах и кристаллической решётке, что не мешает ему получать булат.

– Ты сказал, что Яриловы могут многое.

– Да. Открывать новые точки темпоральных переходов, проникать в них, когда угодно. Порталы – штука непредсказуемая: обычные люди тоже могут в них попадать, но совершенно случайно, и в каком времени появятся – непредсказуемо. Это как дверь с дерьмовым характером: распахивается, когда хочет. Мы тоже умеем её открывать, но для этого каждый раз требуется подбирать ключи и покупать билет. Очень дорого покупать. А у тебя абонемент. Вечный. Все твои возможности толком неизвестны. Вот я и пришёл, чтобы проверить одну из них.

Барсук замолчал.

Дмитрий не выдержал:

– Ты так и будешь выдавать порциями, как сливной бачок? Чего молчишь? Водичку копишь?

– Прежде покажи мне её.

– Кого?

– Змею. Покажи мне татуировку.

Ярилов усмехнулся. Стащил кафтан, потом рубаху.

– Любуйся.

Барсук торопливо схватил плошку; чертыхнулся, когда горячий жир плеснул через край. Поднёс поближе. Разглядывал рисунок готовой к атаке кобры на фоне солнечного диска.

– Хороша. Как живая. Отличный мастер делал. Я про него наслышан.

Протянул пальцы – Ярилов отшатнулся:

– Но-но. Щупать меня не надо, приятель, я тебе не девка. Глазами смотри, а конечности при себе держи.

– Да ладно, – ухмыльнулся пришелец, – ты не в моём вкусе, не переживай. Что же, можем попробовать.

Взял рюкзак, вытащил из него футляр. Раскрыл и осторожно достал клинок:

– Это Орхонский Меч. Удивительная штука, технология изготовления утрачена пятьдесят тысяч лет назад. Очень своенравная. Мои коллеги охотятся за мечом давно. Он пропал, когда Александр Македонский сбежал вместе с Неархом от придурков-диадохов. А мне удалось вернуть клинок.

– Чего? Ерунду говоришь. Македонский умер внезапной смертью, а Неарху досталось после раздела империи какое-то царство, где он и правил.

– Ну-ну, – хмыкнул Барсук, – умер, и похоронили его. Ты ещё скажи, что Сципион Африканский был римлянином.

– А кем же?