Нашествие

Нетоле хотел тоже вызваться в разведку, но не хватило дыхания. Он остался на дороге, когда ларранцы затаились в стороне, — чтобы лучше видеть. Теперь он и сам мог различить несколько неподвижно лежащих тел. Лоби и Фулетте не спеша приблизились. Пока сержант держал оружие наготове, ларранец осмотрел два трупа, к третьему не пошел, махнул своим, рукой.

Почти бегом отряд нагнал разведчиков. С каждым шагом Эшуд видел все больше убитых, а встав рядом с ордынцем, не удержался от восклицания. В полутораста росах перед ними тела лежали не просто густо, это была целая груда трупов, и конец ее терялся в сумерках. Мелкие животные, прежде всего неизбежные серые лисы, сновали среди мертвецов, птицы пока спали.

— В круг! — скомандовал Фулетте. — Каждый смотрит перед собой, головами не вертеть!

Сбившись в кучу, словно обороняющие ягнят от горного волка овцы, люди шли вперед. Кто-то случайно выстрелил и тут же закрутил колесико, вновь натягивая тетиву. Его даже не обругали, не до того. Трупы попадались все чаще, Эшуд старался не наступать на них, по сержант ткнул его в бок:

— Ты сабелькой их проверяй, сабелькой! Это атори, Нетоле. Видишь, бабы здоровые, в штанах. Атори, можно в рот не смотреть. А вот поддеть кончиком для проверки стоит.

Превозмогая отвращение, «грач» стал тыкать острием в трупы, то же делали и его товарищи. Никто не вздрогнул, не застонал, дорога была усеяна мертвыми демонами.

— Болтами их, в спины, тихо пояснял Фулетте. Скорее всего наши подошли и ударили с тыла. А у атори самострелы охотничьи. Вот это плохо, «грач», плохо.

— И хватает сил их натягивать? — Нетоле только теперь обратил внимание на оружие демонов. Гибкие толстые палки, перехваченные тугой тетивой.

— Сил у них столько, что стрела и доспехи пробивает навылет. Некоторые и из Вессена с такими штуками выходили… Но их много, Нетоле, я насчитал уже четыре десятка. Вон, смотри, и в кустах лежит. Листвы много сбитой, значит, наши туда залпами пуляли. Серьезный бой приняли молокососы.

Эшуд тоже попробовал считать трупы, но сбился. Видимо, здесь лежало не меньше двух сотен атори, все в женском обличье. На них были кожаные доспехи, а многие имели и шлемы. Тканые штаны, мужские сапоги, у кого-то волосы длинные, а у кого-то короткие, цвет волос и кожи разный, кто на никейку похож, а кто на хуланку. Иштемширец смахнул пот со лба:

— Вот же они, сотни! Значит, не врал князь Ларрана? А пришли с запада, из грохенских да сошских деревень! Там надо облаву делать, большую облаву! И не только там.

— Заткнись! — Попросил Фулетте. — Наши лежат, ордынцы. Сержант Мичос, вот ты где смерть принял, старина.

Бородатый воин лежал, запрокинув голову, прямо посредине дороги. Стрелу он принял в грудь, и Эшуд впервые оценил, каким страшным оружием является самострел в руках атори. Из кожаной кирасы торчала едва ли половина древка с оперением из двух перьев, острие вышло между лопаток, пробив доспех вторично.

Мичос, с которым Эшуд не успел познакомиться при его жизни, своим телом обозначил некую границу. Дальше атори лежали вперемешку с людьми, до той самой страшной груды. По характеру ран «грач» понял, что здесь и рубились саблями, и вспарывали животы ножами, но большинство умерло от стрел и болтов.

«Вот почему арбалеты запрещены по всему миру, — пришла в голову иштемширцу несвоевременная мысль. — Но атори может свой самострел сделать в любом лесу, была бы крепкая тетива… Надо раздать арбалеты крестьянам, тогда бой будет равным, как здесь».

Фулетте застонал. Да, это было пополнение небесников. Плохо вооруженные, утомленные переходом парни. Атори со своими самострелами устроили на дороге настоящую бойню, лежащие слоями трупы означали рубежи обороны.

— Не понимаю этого боя! — воскликнул сержант, вспугнув лакомящуюся мозгом из разбитого черепа лису. — Там демонам стреляли в спину, а здесь выходит, что они атаковали колонну! Вон там наши остановили их, началась рубка, побежали… У кустов снова закрепились. Но кто стрелял в спину атори?

Кровь на дороге засохла, но кто-то из молодых ларранцев все же поскользнулся на кишках, упал и заплакал. Пока Лоби отчитывал парня с едва успевшими пробиться усиками, Фулетте переворачивал мертвецов.

— Арбалетов было мало, рассуждал он. — Да и слаб арбалет против этих тварей, если силы равны! Из самострела можно в минуту десять раз пульнуть, а тут крути колеса! Построиться толком не смогли, новобранцы побежали, толкали стрелков. По всему, колонну застали на марше, обошли спереди и атаковали с двух сторон. Но кто стрелял атори в спину?!

— Не ори! — потребовал Лоби. — Сколько их здесь, как думаешь? Уцелел кто?