Читаем Нашествие Батыя на Русь. Русский Апокалипсис полностью

Держись братцы! Гнутся татары, не держат затяжной бой — охаживал ряды пешего полка воевода Еремей. Тяжело дышали заведенные боем ратники русские. Нетерпеливо переминались кони засадных дружин в лесу. Так и не приметил их хан…

Кюльхан решил, что в лесу никого нет — никто не атаковал его стрелков из леса. И что все орусуты перед ним — один пеший тумэн. Конницы совсем мало — не более 2 000. Знал бы как ошибается…

Тяжелая конница суздальской и владимирской дружин ждала в лесу…

С юга на Оке поднималась снежная пыль. Спешил на битву 2-й тумэн Байдара. И Кюльхан решается атаковать в лоб. В случае неудачи он вернет нукеров, догнать их некому. А там и Байдар подойдет.


Лобовой удар

Перестроившись в ударный кулак, кинулся тумэн фронтальной атакой. Тяжелая монгольская конница разгонялась на острие удара. Наступал момент истины для Большого пешего полка.

Заметив приближение огромной конной лавы в 8 000 татар, резко в сторону и за пеших ушла конница Романа Рязанского, осыпая лавину стрелами

Дали свой последний залп по татарам русские стрелки. И также скрылись за пешим строем. Ощетинился ряд кольями, копьями. Воткнули в землю тяжелые копья — рогатины латные дружинники и новгородцы.

Ударил монгольский молот в русского ежа страшно. Но сморщился и покатился назад, оставив сотни пробитых тел.

Но сотники остановили бегущих нукеров. И перестроившись, монголы ударили по Большому пешему полку снова. И вновь ратники поднимали багатуров на копьях, кололи мечами брюхо коней и подрезали ноги их засапожными ножами.

Снова отхлынули назад татары, оставив новые сотни лежать на истоптанном кровавом поле. Крепко стояла армия Русского Севера!

В ярости Кюльхан хотел было сам броситься на орусутов со своей личной гвардией тургаурдов. Но подходила уже первая тысяча второго тумэна. Еще 10 000 монгол. Двумя тумэнами решил хан смять крепкую русскую рать…


Битва под Коломной. Как пал сын Чингизхана.


1 января 1238 года. Под Коломной передовой тумэн орды Батыя безуспешно атакует объединенную рать Владимирского и Рязанского княжества…


И 2-й тумэн Байдара подошел. Собранный из тюрков и афганцев, он представлял в походе Чагатайский улус. Байдар отдает свой тумэн под командование Кюльхана. На льду Оки перегруппировались и пошли в атаку 2 тумэна на непокорный Большой пеший полк. 18 000 на 11 000. С удвоенной силой навалились татары на русский строй и не отходили уже назад, пытаясь продавить орусутов. Но стояло крепко московское ополчение. Не впервой и новгородцам, тевтонцы посильней. Рубилось яростно и коломенцы — позади семьи.

Закипела беспрерывная рубка по всей линии строя. Степняки стремились разорвать ряды русских ратников. Но вои только смыкали щиты. И держали натиск, огрызаясь ударами клинков. Степняки, привыкшие к конному бою, не могли держать длительной рукопашной рубки. Боевой настрой угасал, сменяясь неуверенностью и страхом. Как собаки, кидались нукеры на русских. Перепутались все монгольские сотни.


Контратака

Заметил это опытный воевода Еремей Глебович! Затрубил боевой рог воеводы — ПОРА!

ХА!! Выдохнула пешая рать едино, оттолкнув татар и переставив тяжелые щиты чуть вперед. ХА-ХА!! Еще 2 шага вперед! Добить упавших от толчка! ХА-ХА! Толчок-шаг — удар! Все больше татар падают друг на друга, разламывая единый строй!

Все! Лопнул строй и попятились татары под обстрелом русских стрелков. Преследуя их, бросилась вперед конница Романа Рязанского! Но вернулась скоро. Новые татары идут!

Подошел 3-й монгольский тумэн. Понял Кюльхан, что не выдержать русам мощи 3-х тумэнов. Пошли все три. Сам хан двинулся в центре, чтобы быть ближе к финалу Коломенской битвы…

Уверен в успехе Кюльхан — сын Чингизхана.

Всему есть предел. И когда 26 000 монгол ударили, затрещал строй Большого пешего полка. Русский порядок стал распадаться на части. Это тот самый, решающий час!


Засадный удар

Дал сигнал изнемогающий Большой пеший полк. Повалил густой белый дым из сложенных кострами еловых лап. Проревел рог Всеволода, старшего сына великого князя, перекрывая грохот битвы. Задрожал, затрещал рязанский лес, выпуская засадные дружины.

Разогналась тяжелая конница великого Владимирского княжества. Вылетела с 2-х сторон старшая суздальская дружина и младшая владимирская. Внезапный удар был жесток — 7 000 гридней, два клина красных плащей пошли сквозь боевые порядки татар, разбрасывая их в стороны.

Пошла монгольская конница на сшиб, но снесли ее сотни красные клинья. А когда с фронта надавил пеший полк и ударила рязанская конница, ряды степняков дрогнули.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Военная контрразведка от «Смерша» до контртеррористических операций
Военная контрразведка от «Смерша» до контртеррористических операций

Говорят, что «газета живет один день», и в этих словах есть своя правда. Однако кроме сиюминутных новостей и оперативной информации в периодических печатных изданиях обязательно выходят и такие материалы, которые будут интересны читателям не только сегодня, но и годы, и десятилетия спустя.Корреспонденты "Красной звезды" сумели собрать воистину уникальный объем информации по работе военной контрразведки — от легендарного "Смерша" до сегодняшнего участия военных контрразведчиков в контртеррористической операции на Северном Кавказе. Эти материалы и составили нашу книгу, знакомство с которой позволяет понять, что подавляющее большинство читателей имеет весьма поверхностное понятие о службе и деятельности военных контрразведчиков.

Александр Юльевич Бондаренко , Николай Николаевич Ефимов

Военное дело / Военная история / Прочая документальная литература / Документальное / Cпецслужбы
Семь столпов мудрости
Семь столпов мудрости

Лоуренс Аравийский — легендарная фигура времен Первой мировой войны. Британский разведчик и талантливый ученый-востоковед, он возглавил арабское восстание в походе против турок, что привело к образованию независимых арабских государств.Книга Лоуренса столь же противоречива и поразительна, как и личность автора, культовой для Европы 20–30-х — его военная карьера привнесла в историю механизированной войны полузабытые нотки романтики и авантюры. Написанная ярким афористичным языком, автобиография в новом обаятельном переводе FleetinG читается как приключенческий роман. Этнографические зарисовки феодальной Аравии лихо переплетены с описаниями диверсий, а рассуждения в ницшеанском духе о жертвенном сверхчеловеке пронизаны беспощадной, но лиричной самокритикой:«...Годами мы жили друг с другом как придется, в голой пустыне, под равнодушными небесами. Днем горячее солнце опьяняло нас, и голову нам кружили порывы ветра. Ночью мы промокали от росы и были ввергнуты в позор ничтожества безмолвиями неисчислимых звезд...»

Лоуренс Аравийский , Томас эдвард Лоуренс , Томас Эдвард Лоуренс , Томас Эдвард Лоуренс Аравийский

Биографии и Мемуары / Военная история / Документальное