Нашествие (Черная масть)

      - Как? - Я чуть помедлил, дав волю своим страстям и ощущая полную покорность и готовность девушки, им следовать. А еще через миг – накатила темная, страшная волна какой-то мрачной ярости, испытываемая словно вовсе даже не мной…

      - Не поворачивайся. Встань на колени! И… терпи.

      Я не узнавал свой голос – это был хрип, похожий на рычание. Что-то было в этом тоне такое, отчего они обе мгновенно умолкли. Элина, широко раскрыв глаза, смотрела на Нату, та – на меня, и никто ничего не понимал.

      - Ну!

      Я видел перед собой только самок, готовых повиноваться своему властелину… Клыки оскалились, шерсть стала дыбом – вожак хочет совокупиться со всеми сразу! Род должен заткнуться, и, тихо, беззвучно, прятаться по углам пещеры – вожак получит то, на что имеет право!

      - Дар… Ты что?

      - Дар? – Я оглянулся на девушку – та, в страхе, отшатнулась…

      - Кто - Дар? Где – Дар?

      - Родной… Вернись…

      Вместо ответа, я рывком бросил другую на настил, покрытый шкурами зверей. О каком другом вожаке говорят самки? Где он? Здесь - только я! Я!

      - Ната, что с ним?

      - Лина… Молчи, ради всего святого… И - покорись.

      Самка, которую мне хотелось разорвать, подчинилась... Бесподобные, манящие и доступные ягодицы приподнялись навстречу, и я, вконец дурея от стремления немедленно взять ее этим образом, схватился за талию девушки. Девушки? Кто это? Как? Что-то произошло в этот момент - я словно оказался в ином месте, и иным человеком… Человеком ли? Жажда крови, насилия, вовсе не присущая мне раньше, перевесила все! Я не хотел, не мог быть ласковым и нежным… Было только одно желание - войти в нее с силой, заставить кричать от боли и унижения, и, услышав мольбы о пощаде, получить от этого желаемое успокоение!

      Я рывком притянул ее к себе, развел мягкие полушария в стороны и приставил орган к маленькому, сжавшемуся отверстию. Элина вскрикнула - я надавил, проникнув внутрь, и сразу, ухватив ее за бедра, со всей силой потянул на себя, не давая вырваться. Кажется, я даже кричал… Девушка еще раз дернулась, застонала, но я уже не останавливался… Перед глазами все плыло - я ощущал жертву, которую терзаю длинными, кривыми когтями! Разрядка не наступала - я все сильнее и сильнее тянул на себя покорное тело, все больнее впивался в ее кожу… Она рыдала! Другая самка, во все глаза смотревшая на меня и подругу, испуганно поднесла ладони ко рту. Все, даже не сильное сопротивление, было жестоко и грубо преодолено. В какой-то момент, первая, плача, опустилась на локти рук и уронила голову на постель, предоставив тем самым мне еще большую доступность и облегчая движения в своем чреве. Еще несколько движений, ярость, жестокость - и я взорвался, сам сотрясаясь всем телом и дергая девушку, словно стремясь разорвать ее на две половины… И, сразу, куда-то исчезла злость, желание истязать и насиловать. С глаз слетела пелена…

      Я отпустил вздрагивающую, плачущую от унижения и боли, Элину, и встал перед ней на колени. На губах чувствовался привкус крови…

      Элина попыталась встать. Я удержал ее, порывающуюся уйти с постели и приник к нежной коже, которую только что сжимал до синяков.

      - Элина... о небо. Прости. Прости! Не знаю, что нашло...

      Ната очень осторожно, словно опасаясь удара, прикоснулась к моей спине:

      - Что это было?

      - Не знаю… - у меня вырвалось крайне нежелательное признание. – Это, не я…

      - Не ты? - Ната расширила глаза. Она, как никто другой, могла знать, что это означает.

      - Нет, я… но…

      - Не ругайтесь. Все нормально. - Элина, перестав всхлипывать, повернулась ко мне и вымученно улыбнулась… - Правда, я никогда так не пугалась… Сильно. Потом поняла, что ты хочешь. Сегодня было немного больно… нет, очень больно. Но я решила терпеть… ты был сам не свой. Так велела Ната. И так хотел ты. И я буду терпеть… всегда. Ты - мой мужчина. Ната, не обижайся, что я так сказала! Одного не могу понять – что это было… С тобой? Мне казалось – меня насилуют…

      - Так и есть… Он тебя изнасиловал.

      - Знаешь, - Элина улыбнулась краешками искусанных губ. - Ната правду говорит - с каждым разом мне становиться легче, когда ты так делаешь. И, с каждым разом, я чувствую что-то… другое, не так, как если бы ты… - Элина смутилась, но нашла в себе силы закончить. - Непохожее, на то, как если бы обычно... Но... Нет, не могу объяснит словами. Только сегодня, ты был словно чужой. Так грубо…

      Она опустила голову и спрятала от меня глаза. Я виновато привлек ее к себе и поцеловал. Ната, молча за всем наблюдавшая и лишь отшатнувшаяся, когда я насиловал Элину, встала возле нее на колени:

      - Я боялась за тебя, девочка... Он никогда таким еще не был. Дар... - губы ее вздрогнули. - Делай с нами все что хочешь, только не будь жестоким... Не уходи… Ты знаешь, куда. Не становись Им!

      Я обнял одной рукой ее, другой - Элину, и притянул обеих к себе:

      - Лина, мне нужно, признаться. Во мне сидит зверь... Это не совсем верно, я даже не знаю - как объяснить? Но порой, иногда, он вырывается на свободу. Но вы… Вы всегда можете его остановить! Достаточно сказать хоть слово, и это отрезвит меня!

      - Значит, ты ждал, пока Элина сама тебя попросит?

      - Ждал? Нет… я даже не слышал.