Нашествие даньчжинов

Потом Духовный Палач пригласил меня в свою келью. И в самом деле келья - каменный мешок с крохотной отдушиной, правда, пол был застлан толстыми войлочными коврами, а в стену встроен кондиционер. И еще, возле свернутой немудреной постели - отключенный электрокамин с ободранной пластмассовой облицовкой.

- Тоже не работает? - я кивком показал на камин.

- Работает, - улыбнулся старичок.

Мы сели на кошму. Храмовый служка-монах принес чай и фрукты. И началось... Сначала мы говорили о ступенях нравственного совершенства, которые мне необходимо пройти, чтобы приблизить душу к телу. Вообще-то ступеней восемь, но мне достаточно было прочно освоить четыре. Молодцы даньчжинские монахи, даже тут их требования умеренны и разумны - всего-то четыре ступени! А ведь вполне могли потребовать максимум.

- Все ли ты понял, Пхунг? - спросил старичок, притрагиваясь коричнево-синими губами к ослепительному фарфору чашечки с горячим чаем.

- Понял, уважаемый наставник. Первая ступень - праведные взгляды. Вторая - праведные устремления. Третья - праведная речь. Четвертая праведное поведение...

- А теперь я расскажу тебе о первой ступени, к которой ты еще не притронулся ни мыслью, ни чувством... - Его забавное личико стало торжественным. - Праведные взгляды состоят из четырех благородных истин. Это основа человеческой жизни. Слушай, о Пхунг, первую святую истину! Жизнь есть страдание!

Он замолчал. Я подумал и согласился.

- Очень мудро сказано. Мне и раньше приходило в голову: счастье - всего какой-то миг, все остальное - долгая и муторная дорога к нему.

- Вторая священная истина, о Пхунг, - нараспев и еще более торжественно произнес старичок, забыв, конечно, о чае, - страдание - результат неудовлетворенных желаний!

- Разумеется! - пробормотал я.

- Третья священная... - запел почти на пределе своих возможностей старичок. - Отрешенность от жизни... освобождает от страданий!..

"Тоже верно, - подумал я. - Вообще, у них хорошо с логикой. Ведь покойник не страдает, потому что у него - никаких желаний".

- Четвертая... - сказал старичок нормальным голосом, должно быть, не рассчитав свои интонационные возможности. - Познание этих священных истин и следование по пути, указанному богами, вырвет человека из вечного круговорота бытия, и он в новом своем рождении превратится в высшее, чистое, совершенное существо...

Старичок вытер ладошкой пот с пергаментного морщинистого лобика, улыбнулся и налил в свою чашку свежего чая.

- О учитель, я все сразу должен постигать? - спросил я смиренно. Или - по очереди ступая на каждую ступень?

- Как можешь, Пхунг.

- Я попробую все сразу, учитель. Но растолкуйте мне правила праведного поведения.

Он удовлетворенно кивнул.

- Нельзя убивать, нельзя воровать, нельзя говорить не правду, нельзя употреблять опьяняющие напитки, нельзя употреблять одурманивающие средства. Все дань-чжины постигают это с рождения.

- Не зная вашей религии, учитель, я почти все это уже соблюдал. Как такое понять?

- Божественные силы почему *то тебе помогали, Пхунг...

Мы подробно обсудили суть всех четырех ступеней совершенства. Я окончательно убедился, что их требования не представляют для меня трудности.

- Мне кажется, учитель, и пятая из восьми будет мне по силам, - сказал я со скромным видом. - О чем она?

- Праведный, честный образ жизни...

- А шестая?

- Праведное усилие, изгоняющее зависть, дурные помыслы и влияния...

- Поразительно! - воскликнул я. - Моя научная работа, можно сказать, как раз о борьбе с дурными влияниями!

Монах умно посмотрел мне в глаза.

- Седьмая ступень - праведное направление мысли, исключающее эгоизм.

- Все верно. Эгоизм - доминанта человекоподобных монстров. Которые и есть источник дурных влияний...

- Монстров? - Остатки седых бровей монаха поползли вверх.

Старичок вернул на место брови и морщины.

- Восьмая ступень! - торжественно произнес он. - Правильное сосредоточение! Полнейшая отрешенность от действительности! Избавление от всех желаний! - Он внезапно замолк, с ожиданием глядя на меня.

- Тут я не совсем согласен, говорю совершенно честно.

- Я оценил твою честность, Пхунг, - с облегчением ответил он.

Старичок, должно быть, боялся, что и восьмую ступень я признаю своей или в какой-то мере освоенной. Мне стало смешно. Наивный добрый старичок опасался, что злоумышленник-колодник из Чужого Времени скакнет на высшую ступень даньчжинского совершенства. "А что? - сказал я себе. - Могу".

До позднего вечера мы не вставали с мягких кошм, и в голове моей не было усталости - любопытство одолевало меня: а что дальше?

Наконец старичок глубоко вздохнул несколько раз - сделал очистительное дыхание - и сказал посвежевшим голосом:

- Теперь сделай вывод, Пхунг.