Нашествие даньчжинов

- Желтый не так прост. Его интеллект сейчас, судя по всему, на уровне ребенка лет десяти. Так что Прайса он не съест, но убьет - это бесспорно. У него есть страсть убивать "истинных рабов", ты же сам это открыл.

Я понял ход его мыслей. Людоед, учуяв яд, как бы лишает себя добычи. Распаленные инстинкты зверя требуют восполнить потерю, и он, потеряв осторожность, бросается на то, что ему приготовил Ман Умпф. А что может "приготовить" монстр?

- Неужели... госпожу Чхэн? - прошептал я, трясясь, как студень. - Ты и ее?!

Он подарил мне улыбку, которую называют дьявольской, и, отключив питание пульта, поволок меня по металлическим пупырышкам. Шлепнувшись на дно непросохшей ямы, я прохрипел сквозь боль:

- Я не выдержу третью... иссяк... попробуй передать мне силу твоих идей... Ведь они тебя питают?

- Я подумаю, Пхунг. Ты это хорошо придумал, - он испытывающе смотрел на меня. - Даже если ты пытаешься что-то выведать таким способом... Уже поздно, Пхунг. Никакие твои подвиги не сделают тебя полноценным человеком. Остается одно - быть полезным нам. И будешь жить. Хоть какая-то, но жизнь. Среди подобных тебе уродов.

Что я обнаружил в себе, кроме твердеющего уродства? Несколько повысился уровень синестезии (Психологический эффект "одновременности" чувств и ощущений, например: цветной слух, визуализация слышимого и т. д.). И гипотезы прут из меня с небывалой силой. Какая-то болезненная страсть к производству мыслей. Как это в психологии называется? Или еще не назвали?

И если бы не гипотезы... Как ведь хочется подохнуть! Закрыл глаза, расслабился - и нет тебя, вечный Покой. Выходит, гипотезы - моя жизненная сила, а не просто способ мышления Небесного Учителя... древнего человека, не устающего удивляться своей способности сочинять мысли.

Странное это существо - гипотеза. Не претендует на славу, власть, вечность. Она - просто мимолетная свободная мысль. Невозможно окриком поставить ее на место. Бессмысленно стрелять в нее, даже колоду на нее не навесишь. Бюрократы всех времен и народов терпеть ее не могут. А что такое бюрократ? Любимая форма власти долич-ностного человека: вроде еще не монстр, но уже и не человек. Это они завели порядок, по которому гипотезы положено придумывать избранным, удостоверенным дипломами и печатями. Любой гений без диплома не гений. Общеизвестный факт. Так что Конфуций, Фалес, Лао Цзы, Будда Гаутама, Гераклит, Сократ... сегодня были бы безработными, не имея дипломов, и их гениальность выражалась бы только в анекдотах, обычных для толп возле бирж труда.

Ну а кому выдаются дипломы с печатями? Помню, познакомили меня с преподавателем престижного колледжа. Он представился: "Философ", естественно, подразумевая, что работает профессиональным мудрецом. Но вся его мудрость заключалась в запасе замусоленных стереотипов, разрешенных к употреблению советом попечителей колледжа, очень набожных и ограниченных людей. Таких философов общественное сознание обожает на уровне инстинктов. Оказывается, эти парни укрепляют любой общественный гомеостаз, то есть работают на Покой. Вот почему ценные и нужные для общества идеи должны обладать невероятной пробиваемой силой. И наоборот. Чем значительней мысль, тем больше энергии скрыто в ней.

Может, поэтому я, корчась на дне грязной ямы, думаю вовсе не о своих горбах...

Когда нет жизни на земле, полезай на дерево, говорят даньчжины. Чхина терпеливо ждала в развилке толстых ветвей, когда уберутся прочь красные волки. А они то уходили, то приходили, пугая женщину своей настойчивостью. "Наверное, клу передала им свою ненависть ко мне", - подумала она. И снова ночь. Чхина спала под промокшей накидкой, когда ее слуха коснулись странные звуки. Она проснулась в тревоге. Сквозь шум дождя пробивались слабые стоны или плач. "В дождь обычно не воют ни собаки, ни шакалы, ни гиены... размышляла женщина. - Разве только верный домашний пес, когда хозяин умер..."

Снова пробились звуки.

- Это же ребенок! - прошептала Чхина. - Ребенок плачет!

И тут же решила, что это малыш, которого два года тому назад унесла гиена с крестьянского поля.

Она посветила фонариком вниз - волков не было! - и поспешно спустилась с дерева. Мысли о том, что объявился еще один "дикий ребенок" и что стая волков разорвет его, беспомощного и плачущего, ужаснули ее. Она побежала, не выбирая дороги, разрывая босыми ногами спутанные поникшие травы.

В конусе желтого света мелькали тугие струи дождя. Неожиданно в водяной стене появилось жалкое существо в скользком панцире из мокрой шерсти и грязи. Собачья морда тянулась к источнику света, черные замшевые губы свернулись в трубочку, будто зверь хотел поцеловать ре флектор. Из этой вибрирующей трубки и вырывались звуки, похожие на стоны и плач.