Нашествие хронокеров

Он повернулся ко мне спиной и шагнул в здание.

Я здесь бывал уже и раньше, но ничего ценного для себя не находил.

Майор не спеша поднимался на второй этаж, а я шел следом, глядя на его камуфлированную поясницу. Я думал, мы идем к полковнику или генералу, но, поднявшись, мы миновали холл и вошли в маленький кабинет со стеллажами, заставленными папками и макетами бэтээров и танков.

К тяжелому письменному столу был приставлен легкий, почти кухонный, столик, засыпанный крошками и табачным пеплом.

На тумбочке стояла знакомая уже газовая печка (а может, это была та же самая?), рядом пачка чая и коробка сахара-рафинада.

Майор кивнул головой на кресло.

— Чаю? — спросил он.

— Да, спасибо, — сказал я и поискал глазами посуду, но ничего, кроме металлической кружки на столе не увидел.

Копылов подошел к шкафу и, открыв дверцу, достал небольшой круглый поднос с фиолетовыми китайскими чашками и чайничком.

— Керамика, — сказал майор. — Исинская глина.

Он зажег огонь и поставил греться воду в обычном стеклянном кофейнике.

Затем передо мной появилась открытая металлическая коробка, внутри которой лежало четыре одинаковые упаковки.

— Чай «Пуэр», — сказал Копылов. — Один из самых дорогих сортов в Москве.

Я посмотрел на этикетку. И впрямь «Пуэр». Стало быть, и майора затронул бум. Впрочем, что в этом плохого? Через полгода или год чай все равно потеряет свойства. Стоит ли пить дешевый «Липтон»?

Майор вытащил пачку чая. На руке его блеснули золотые часы. Я успел разглядеть надпись «Ролекс».

— Конечно, не «Дахунпао», — сказал Копылов. — Но тоже ничего.

— Простите, что?

— «Дахунпао», — повторил майор. — Это самый дорогой чай в мире. Растет в Китае высоко в горах на пяти кустах, и тем кустам около четырехсот лет. За двадцать гребаных граммов этого чая дают двадцать пять тысяч бакинских. А сейчас-то Китай безлюден. Границ между государствами нет. Можно полететь на самолете, найти в горах эти кусты и… — Майор резко рубанул рукой воздух. — Выкопать на хрен с корнями. Знаешь, зачем?

— Зачем?

— Можно привезти эти кусты сюда, в Москву, и посадить в части.

— Климат не тот, — сказал я, стараясь быть осторожным в словах, чувствуя, что этого человека легко оскорбить.

Рука Копылова замерла на несколько секунд. Затем он сказал:

— У нас тут оранжерея есть.

— Ну, разве что… — согласился я.

Чай был действительно ароматным и вкусным. Когда майор наполнил чашки, я спросил:

— Стало быть, вы за командира, я правильно понял? Остальные исчезли?

— Есть полковник Спицын, — сказал майор, отпивая. — Но он заметно сдал в последнее время. Пришлось брать командование на себя.

— А другие офицеры?

Майор поднял на меня взгляд.

— Тебя какая-то банда подослала, — каким-то уверенно-простодушным тоном сказал он. — Видишь, я еще даже не выслушивал твоей версии насчет того, на хрена ты сюда приперся, а уже все о тебе знаю. Ну, так я тебе вот что скажу, разведчик: ты отсюда никакой информации не вынесешь. Здесь, брат, и похороним.

— Я не разведчик, — сказал я.

— А кто ж ты?

— Физик. Вам же передали часовые.

— Ну, и хрена мне с того, что ты физик? Я что, поцеловать тебя должен?

Передо мной был военный до мозга костей. И говорить с ним надо было по-военному.

— Я прибыл к вам по делу, — сказал я. — Мне нужны вооруженные и достаточно подготовленные силы для того, чтобы принять меры против… нападающей стороны. Я знаю, кто противник и где скрывается. Путь к нему не прост, но добраться можно. Я буду вашим проводником, а вы поведете людей. Главное, придумать, как не растеряться по дороге. Оружие не обязательно будет все время тащить в руках. Нужно только всегда быть готовыми к атаке.

— Ха! Вооруженные, подготовленные силы?.. И я должен во всю эту байду верить? А больше тебе ничего не надо? Атомную бомбу не хош?

— Нет. Бомба как раз не нужна. Требуются люди, пулеметы, автоматы…

— Не знаю, кто ты, — сухо перебил Копылов, — но разборок в городе не будет.

— Они скоро и без вас начнутся, — сказал я. — Думаете, оружие только в военных частях? По улицам хулиганы бродят. Скоро в банды объединятся. Я на этом уровне всего около часа, а уже понимаю, что городу скоро крышка.

— Так ты, значит, перебежчик, — понимающе кивнул майор. — Вон оно что… Не с большой земли случайно?

— Нет. Вы теперь вряд ли встретите человека, прибывшего из реальной Москвы, которую вы справедливо называете большой землей.

— Почему?

— Шансы проникнуть сюда мизерны.

— Откуда знаешь?

— Переход с одного пласта в другой представляет собой слепой прыжок. Он происходит в особых местах, на развалинах. Вероятно, вы об этом слыхали. Но сейчас в реальной Москве на руины просто так не попадешь. Все, что внутри Садового, под охраной. В столице чрезвычайное положение. Однако при этом никто ничего не делает. Только охраняют. Сперва другие страны помощь предлагали. Потом, видимо, власти пришли к тому, что надо создать резервацию. И создали. Но они не смогут при помощи заборчиков остановить процесс.

— Так! — Майор строго насупил брови. — А откуда тебе известно о большой земле?

— Я сам там был.

Майор хлопнул ладонью по столу.