Читаем Нашествие. Пепел Клааса полностью

Однако не все историки считают баланджар и баранджар одним и тем же народом. Дело в том, что спутать в середине слова буквы -л- и -р- нельзя. Написание арабских букв таково, что многие согласные похожи и отличаются лишь диакритическими точками. Но арабские буквы «лям» и «ра» отличны в написании. На основании этого историки и делают такой вывод.

Однако на эти возражения я могу привести пример из той же Библии. Темная космическая сила названа в Ветхом Завете словом Велиар, а в Новом Завете уже как Вериар. К примеру, в том же греческом языке такой переход буквы -л- в букву -р- является обычным.

Ошибся ли Ибн Фадлан с переходом этих букв или это описка? Не думаю. Скорее всего, в десятом веке этот народ, действительно, на новом месте, в окружении других народов, стал называться чуточку иначе. Кстати, Ибн Фадлан называл Алмуша царем славян. Значит, были и славяне в Поволжье. Были, как это было сказано выше, и русы. Возможно, с легкой руки кого-то из этих племен и произошла трансформация с этими буквами. Но «баранджар» - это по-арабски, а как это могло звучать не по-арабски?

В арабском языке отсутствует буква -в-, арабы ее заменяют на письме буквой -б-. Сочетание -дж- опять характерно для арабов, у других народов мы бы встретили букву -г-. Что же получается: баранджар=варангар. Впрочем и гласной -я- у них нет, вместо нее буква -а-. Итак: варянгар. Ничего не напоминает? Да это же наши варяги из «Повести временных лет»!

Но если русы были угорским народом, родом с Тамани, то варяги - скандинавы? Опять путаница: баланджары - булгары, а баранджары= варяги - скандинавы?

Не спешите с такими выводами. Я вас опять отошлю к книге «Русь, которая была-2», целая глава которой была посвящена проблеме варягов. Из ее текста отмечу, что «ни «Повесть временных лет», ни скандинавские саги, ни европейские и иные хроники не дают никаких достаточных оснований утверждать, что варяги в русских летописях - это скандинавы».

Но Ибн Фадлан описывает обряд похорон знатного руса. Напомню, что его сожгли в корабле. А это, как известно, настоящий обычай викингов. Так считает традиционная история. Однако этот обычай не является исконно древним для скандинавов! Он появился в районе шведского Уппланда (территория Руслагена - удивительное название) в период VI-VIII веков н. э. Причем обряд появился уже в готовом, сформировавшемся виде. Район Руслагена - это место возникновения первого шведского государства - королевства свеев. Здесь конунги (слово «конунг» семитского происхождения, об этом я писал в «Суровых законах») свеев проводили тинги (вече) с народом.

Если обряд кремации не является продуктом местного происхождения, то откуда он был занесен? Давайте попробуем еще поискать исторические места, где умерших сжигали в кораблях. А искать не надо, достаточно вспомнить историю троянской (опять Троя!) войны. Погибших воинов сжигали в кораблях ахейцы, осаждавшие Трою. По АВ - это пеласги. Пеласги - семиты.

Обряд похорон у Фадлана описан очень подробно. Здесь отметим несколько малозаметных подробностей обряда. Мертвеца предварительно хоронят во временной могиле в той одежде, в которой он и умер. В обряде активную роль играет старуха с двумя дочерьми, которую русы называют «ангелом смерти». Наконец, еще один активный персонаж - ближайший родственник умершего, который поджигает костер, на котором сгорает корабль с умершим и жертвами ему. Интересная деталь: этот мужчина голый. В разных переводах есть и разные трактовки этого эпизода.

«Затем подошел ближайший родственник этого мертвеца, взял кусок дерева и зажег его, пошел задом вспять к судну, держа в одной руке кусок дерева, а другую на открытом заде, пока не зажег того дерева, которое они расположили под судном». Как видите, здесь трудно догадаться, что этот мужчина голый. Это перевод из книги «Хрестоматия по истории СССР», изданной в 1937 году (автор перевода не указан).

«Потом подошел ближайший родственник (этого) мертвеца, взял деревяшку и зажег ее у огня, потом пошел задом, затылком к кораблю, а лицом своим (…), зажженная деревяшка в одной его руке, а другая его рука (лежала) на заднем проходе, (он) будучи голым, пока не зажег сложенного дерева (деревяшек), бывшего под кораблем». А это отрывок из книги «Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу» в переводе А. П. Ковалевского, изданной в 1939 году. Разница, как видите, существенная.

А вот что пишет на эту тему И. Хайнман в труде «Еврейская диаспора и Русь»: «Погребение в покрывале или в одежде, в которой человек умер, соответствует ритуалу еврейских похорон… в Ветхом Завете упоминается «ангел смерти» - старуха с двумя дочерьми». Наконец: «Обычай обнажаться на похоронах мог возникнуть лишь у южного народа, он имел место у финикийцев, арабов и др. и сохранился у евреев в виде надрывания одежды родственниками умершего».


Г. Семирадский. Похороны знатного руса


Перейти на страницу:

Похожие книги

1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное