Читаем Нашествие. Пепел Клааса полностью

Но «вандалы славились своею конницею» («Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона»). Причем это утверждение касается начальной истории вандалов. С каких это пор германцы, жители лесов, стали славиться конницей? В мастерство аланов поверить могу, гуннов - тоже, даже готов, но вандалы - прекрасные конники? Это все равно, что заявить: викинги славились своей конницей. Родина вандалов, не забывайте, Скандинавия (по ТВ). Не выдерживает традиционная версия истории никакой критики. Но если вандалы - это готы, пришедшие из причерноморских степей, то поверить в такое утверждение уже можно. А Прокопий так и пишет: «Вандалы прежде жили около Меотиды». Меотида - напомню, Азовское море.

А вот другая информация из того же Брокгауза и Эфрона: это статья, посвященная германцам. Читаем: «Главная сила была в пехоте. Только у некоторых племен, тенктеров и хауков, существовала конница». То есть никак не могли германцы, жители центра Европы, славиться конницей. Не должно быть ее у них. У готов - могло, так как те жили в степях Причерноморья. Д. Клауде так и пишет: «Вестготское войско славилось хорошей конницей» («История вестготов»).

Что же получается: вандалы - это одна из групп готов? Близко, очень близко. Так и было первоначально, до их появления в Иберии. А в Иберии произошли изменения: в события вмешалась новая сила. Это были семиты-авары. Согласно альтернативной версии, появившиеся в седьмом веке на территории Причерноморья семиты-авары (иначе гунны) разгромили местные племена аланов, готов, булгар, свевов и др., которые, спасаясь от безжалостных захватчиков, бросились на запад. Однако вскоре вслед за ними ушли и авары. Часть семитов осела в Паннонии, другая часть, преследуя причерноморских кочевников, дошла до Иберии.

Тем временем авары, оставшиеся в Паннонии, вторглись на юг Балкан, осадили и захватили штурмом Византий (Трою), который к тому времени уже принадлежал другой группе семитских племензахватчиков - пеласгам. Пеласги бегут в Италию, где и обосновываются.

Трудно сказать, каким образом в Иберии происходила борьба причерноморских племен с аварами, достаточных данных для этого не сохранилось. Однако мы знаем итоги этого противостояния. Во-первых, вестготы победили вандалов, а по прошествии нескольких десятилетий они участвовали вместе с аланами на стороне римского полководца Аэция в битве с гуннами. По АВ, Аэций вместе с римскими войсками представлял пеласгов, которые утвердились в Италии. Аттила - вождь гуннов, то есть аваров, чьим центром была Паннония. А Галлия оказалась тем местом, где сошлись интересы двух смертельных врагов (еще с осады Византия-Трои): пеласгов и аваров.

Итак, мы видим, что вестготы - это союзники Аэция (т. е. пеласгов) и враги Аттилы (т. е. аваров-гуннов). Кстати, не следует забывать о практике пришельцев по замещению верхушки завоеванных ими племен на людей из своего состава. Это касается вождей и вестготов, и аланов, и вандалов тоже.

А враги вестготов вандалы, каково их отношение к пеласгам и аварам? Если вестготы, напавшие на вандалов, управлялись людьми пеласгийского рода, то резонно предположить, что вандалами управляли авары и их потомки. То есть вандалы должны были враждебно проявить себя по отношению к пеласгам (т. е. Аэцию, по ТВ). Что об этом говорит история?

К моменту появления вандалов в Северной Африке эти земли были римской провинцией, управляемой наместником Бонифацием. Именно он и был инициатором приглашения в Африку вандалов. Аэций и Бонифаций были врагами. Мало того, Бонифаций, узнав об успехах Аэция, поднимает восстание. Король вандалов Гензерих становится его союзником и главной опорой. Это все по ТВ, которая, таким образом, подтверждает верность альтернативной гипотезы, согласно которой вандалы, возглавляемые вождями из аварского племени, должны быть врагами пеласгов, т. е. Аэция.

Поэтому не случайно оказалось, что враги вандалов вестготы с частью аланов присоединились к пеласгам-римлянам, а разгромленные вандалы были вынуждены с другой частью аланов бежать в Африку.


КТО ВЫ, ВАНДАЛЫ?


Но кто же эти вандалы?

Альтернативная версия истории предполагает, что те побежденные племена, которые захватчиками не были уничтожены, возглавляли ставленники из числа семитов-победителей. Местная верхушка племен при этом безжалостно уничтожалась, в живых оставались только рядовые члены племени. Молодые жены и дочери вождей зачастую становились наложницами новых вождей, уже семитов. Однако дети от таких браков быстро ассимилировались в местной племенной среде.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное