Нашествие Тьмы

Да, она любила мужа. Ее охватывал стыд при воспоминании о том, как она вела себя в стране теней. Сердце отчаянно билось в груди при мысли о том, как близка она была к тому, чтобы разрушить его чувства…

Но в душе ее поселилось и недавно осознанное чувство к Вартлоккуру, которое нужно было как-то примирить с тем, что она дарила Насмешнику. И с полным романтических мечтаний двадцатидевятилетним прошлым… «Я сделала это ради тебя», – солгала она сама себе, глядя на мужа.

Но ведь так или иначе, все сложилось удачно? Всем удалось – пусть и с учетом определенных компромиссов – достичь желаемого. Мир избавился от частички древнего зла. Возможно, в будущем исполнятся чьи-то мечты.

Вартлоккур так и не стал вызывать пророчество. Возможно, некое подсознательное предчувствие не позволяло ему заглянуть туда, где могли ждать мрачные известия. Как бы то ни было, Непанта ехала на запад, вооружившись надеждой, даже если та могла оказаться напрасной.

– Насмешник, я тебя люблю.

Он одарил ее одной из улыбок Сальтимбанко. Но мысли его были где-то далеко, блуждая по лабиринтам планов, основанных на только что обретенном богатстве, – даже если те обречены на неудачу.

Дитя октября

1 994—995 годы от основания империи Ильказара Дитя является на свет

I. Он укрылся под покровом тьмы

Подобно неслышно шепчущему духу, крылатый человек опустился с безлунного небосклона зимней ночи. Он тенью мелькнул на фоне звезд и приземлился на подоконник высокого неостекленного окна башни замка Криф, с резким треском хлопая крыльями. Быстрым, едва заметным движением сложив крылья, он закутался в них, словно в темный живой плащ. Затем вгляделся в темное нутро башни горящими алым огнем глазами, прислушался, наклоняя в разные стороны голову, похожую на морду терьера. Изнутри, однако, не доносилось ни звука, не заметил он и ни малейшего движения. Ему не хотелось в это верить – ибо это означало, что нужно двигаться дальше.

Осторожно и с опаской – населенные людьми места внушали ему страх – он опустился на холодный пол. Царивший внутри мрак, непроницаемый даже для приспособленных к темноте глаз, лишь усиливал страх перед людьми, свойственный его расе. Какое человеческое зло, скрытое под покровом ночи, подстерегает его внутри? Набравшись смелости, он двинулся вперед, дрожащими пальцами нащупывая хрустальный кинжал на боку, а в другой руке сжимая мешочек. Немой ужас сдавливал горло. Крылатый не принадлежал к существам, отличавшимся особой отвагой, и никогда не оказался бы в этом жутком месте, если бы не смешанные чувства страха и любви к Хозяину.

Руководствуясь едва слышным шепчущим эхом, которое мог различить только он, крылатый наконец нашел дверь. Когда он обнаружил, что вокруг все действительно спокойно, как и обещал Хозяин, страх его начал рассеиваться, но внезапно вернулся вновь – дальнейший путь преграждало заклятие, которое могло поднять тревогу, призвать вооруженных сталью людей. Однако он не был полностью беззащитен. Визит в замок стал решающим маневром операции, которой предшествовали тщательные приготовления. Достав из мешочка пурпурный драгоценный камень, он швырнул его вглубь коридора. Камень с громким стуком покатился по полу. Крылатый затаил дыхание. Его чуткий слух уловил похожий на грохот звук, блеснула яркая красная вспышка. Охранное заклятие исчезло, переместившись в иную плоскость, перпендикулярную трем измерениям реальности. Он посмотрел сквозь длинные костистые пальцы, которыми в страхе прикрывал глаза. Все в порядке. Он подошел к двери и бесшумно ее открыл.

Комнату освещала единственная свеча, почти огарок. У противоположной стены, в широкой кровати под шелковым балдахином на четырех столбиках, спала цель его миссии. Молодая и красивая, но для него это не имело никакого значения – он был созданием, лишенным пола. Его не беспокоили человеческие чувства – по крайней мере телесные. Он тосковал лишь по чувству безопасности, которое давала ему родная пещера и общество собратьев. Лежавшее перед ним существо вызывало страх и жалость, но для него оно было всего лишь сосудом, который предстояло использовать.

Женщина – нет, девочка-подросток, тело которой только начинало обретать женскую округлость, – пошевелилась и пробормотала что-то во сне. Сердце крылатого на мгновение замерло. Он хорошо знал, какова сила снов. Поспешно нащупав в мешочке завернутый в кожу комок влажной ткани, он подсунул его под нос женщине и подождал, пока пары снадобья вновь не погрузят ее в спокойный сон. Сняв с нее простыню, он задрал подол ночной рубашки и достал из мешочка последнее сокровище. На магическое устройство были наложены заклятия, поддерживавшие при жизни его содержимое, что гарантировало успех ночной миссии.