Наши бесконечные последние дни

– Когда происходило что-то неожиданное, мы с Бекки обычно говорили: «Мы всё жаловались, что скучно, что только в книгах что-то случается. Так вот, сейчас что-то случилось».

Тем летом уродилось много ежевики. Кусты, поднимавшиеся выше Рубена, были увешаны ягодами, сладкими и такими спелыми, что сами падали в руку. Предполагалось, что я собираю их для дома, но в рот попадало столько же, сколько в корзину.

– В каком смысле неожиданное? – Его губы были выпачканы ежевичным соком.

– Да разные глупости: учитель чихнул в середине урока, или вдруг мы поняли, что Джил Кершоу, которая стоит перед нами в очереди в столовой, досталась последняя порция картофельного пюре.

У Рубена появилась складка на переносице.

– Это была шутка, – сказала я. – На самом деле это не было чем-то неожиданным, не то что сейчас.

– А что сейчас? – повторил он. – Мы собираем ежевику?

Лицо у меня запылало, и я, отвернувшись, залезла поглубже в куст.

– Это просто цитата из «Детей железной дороги». Не знаешь? У меня была пластинка, в Лондоне. Мы с Бекки все время ее слушали.

– Нет, кажется, не знаю, – ответил он.

– У тебя не было проигрывателя, когда ты был маленьким?

– Нет, проигрывателя не было.

Я могла завалить его вопросами, я хотела знать о нем все, но вместо этого я сказала:

– Тебе бы понравилась Бекки.

– Да? И чем же?

– Не знаю. Она забавная, интересная, умная, – сказала я, выпутываясь из куста.

– А ты разве не такая?

Он подошел ко мне, держа на ладони спелые ягоды. Я почувствовала, что снова краснею.

– Держи, – он бросил их в мою корзину. – Ежевика на ужин.

Он наклонился и большим пальцем вытер мне уголок рта.

– Я не хочу, чтобы твой отец осерчал, увидев, как мало ягод добралось до дома, – улыбнулся он.

– А в кино? Может, ты видел «Детей железной дороги» в кино?

– Нет, едва ли, – сказал он. – Знаешь ли ты, что ежевику можно отличить от малины не только по цвету, но еще и по тому, что у ежевики цветоложе, белая такая ножка, остается внутри ягоды, когда ее срывают, а у малины – на ветке?

– «Папа! Мой папочка!» – Это было мое лучшее воплощение Роберты на железнодорожной станции.

Рубен покачал головой.

– Что же ты тогда смотрел?

– Да ничего особенного. Я не очень-то любил телевизор.

– А книги? Ты ведь читал книги там, где ты жил?

Мы шли через лес, на руке у меня болталась корзина с ягодами.

– Иногда, не очень часто.

Я попыталась вспомнить полки у себя в комнате в Лондоне. Там была куча книг, но я вспомнила только «Алису в Стране чудес».

– Но ведь ты все время пишешь. В этой своей маленькой книжке, которую ты мне не показываешь.

– Ты самая любопытная девочка из всех, что я встречал.

Он смеялся, но я поняла, что это было предупреждение.

Мы шли молча, пока не добрались до деревьев на краю поляны. Я вышла на солнечный свет. Когда я обернулась, Рубена уже не было.

Примерно неделю спустя я показала Рубену свое гнездо. Мы снова собирали ягоды, но они уже перезрели и от малейшего прикосновения падали и терялись среди колючек. Пошел дождь, пересохшая лесная почва сразу впитывала крупные капли, и в воздухе запахло мокрой травой и перегноем. Когда он увидел гнездо, то сначала удивился, а потом едва ли не разозлился на то, что в лесу было место, о котором он ничего не знал.

Днем раньше я выстлала гнездо свежим мхом и вплела цветы в стены и крышу, убеждая сама себя в том, что хорошая уборка просто необходима, и отгоняя мысли о других возможных причинах этого рвения. Когда мы вместе заползли внутрь, оказалось, что места там совсем немного. Рубену пришлось держать голову, нелепо вывернув шею, и согнуть ноги; он напоминал Алису, которая выпила из волшебного пузырька и стала слишком велика для дома Белого Кролика. Мы лежали в нескольких дюймах друг от друга, и я следила за каждым своим движением, чтобы не прикоснуться к нему. Однако его дыхание, пахнущее ежевикой, его тело, само его присутствие целиком заполнили тесное пространство.

– Как ты узнал, как меня зовут? – спросила я. – Когда мы впервые встретились.

– Мне кажется, я не знал, – ответил он. – Ты сама представилась. Кстати, благодарю за приглашение.

– Не стоит благодарности, – сказала я, пытаясь вспомнить, так ли все было на самом деле. – Я сделала это, чтобы получить ответное приглашение.

Рубен издал нечленораздельное «хм-м-м» и немного подвинулся, так как на него сквозь листья постоянно капала дождевая вода.

– Прости, тут не очень просторно. Я подумывала построить оранжерею, с южной стороны, чтобы туда и зимой попадало солнце.

– Тогда можно было бы выращивать папоротники круглый год.

– Орхидеи и виноград.

– И чтобы райские птицы распускали свои хвосты.

– И гадили на плетеную мебель.

– Чудесно.

Мы замолчали. Я вытащила из потолка лохматую головку чертополоха и начала отрывать пушинку за пушинкой. Они парили в воздухе между нами.

– Как выглядит место, где ты живешь? – спросила я.

– Похоже на это. Деревья, лес, река.

– Но у тебя там хижина, или палатка, или что?

Я старалась не подавать вида, что меня раздражает его уклончивость.

– Это пониже перевала, среди деревьев.